Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании

Некоторые черты рельефа увеличены, другие вообще не замечены. Довольно странно, что именно те места на полуострове, которые позже были особенно важны для России, а теперь наиболее интересны для широкой публики, вообще не показаны на этой карте. Например, на ней указан город Балаклава, но не обозначена его замечательная бухта. Там, где природа поместила великолепный рейд Севастополя и полуостров простирается до мыса Херсонес, берег отмечен проведенной наугад волнистой линией. Возле Евпатории на месте большого узкого морского залива показаны соленые озера. Барон де Тотт немного позже в своем описании этого края сказал о Балаклаве так: «Эта гавань расположена в самой южной точке Крыма. Два мыса, образующие вход в нее, — первая суша, которая видна на северо-востоке от Фракийского Босфора. Помимо своего большого размера, близости и безопасности, этот порт находится по соседству с лесами, в которых можно найти дерево для кораблей. Сейчас порт Балаклавы почти покинут и сохранил лишь следы своего прежнего большого значения». Но барон не сказал ни слова про другой, несравненно лучший порт, который находится всего в нескольких милях от Балаклавы, словно ничего не знал о нем. После включения полуострова в состав Российской империи в «Джентльменс мэгезин» были опубликованы несколько писем из Азова с описанием присоединенной территории. Автор писал: «Другие замечательные места — Балаклава, где есть прекрасная гавань, возможно единственная на Черном море, в которой достаточно места для очень хорошего флота, а также Инкерман, достойный упоминания благодаря своей удобной, хотя не очень большой, гавани, которая называется Актиар». Совершенно ясно, что сегодняшний крупный военный порт в то время не был широко известен как естественная бухта. После этого образца точности «собственный корреспондент» издания извинился за слишком большой размер письма: его рассказ получился таким длинным потому, что это единственное описание Крыма, которое когда-либо предлагали публике. Завершил он свое письмо выражением надежды, что когда-нибудь сможет распить бутылку эля сорта «Бёртон» со знаменитым Сильванусом Урбаном (Сильванус Урбан — псевдоним создателя и главного редактора журнала «Джентльменс мэгезин» Эдуарда Кейва. — Пер.).

Прежде на берегах этой благородной бухты стояли две скромные деревни — Инкерман на ее ровном верхнем краю и Актиар на южном берегу бухты, у одного из маленьких заливов. Повсюду византийские и генуэзские развалины свидетельствовали о полном жизни и движения прошлом этих мест, но теперь признаков жизни было мало. Поднимались дымки над домами местных жителей, козы взбирались на скалы, пастухи, крупный рогатый скот и овцы шли по долине реки Черной, водоплавающие птицы гнездились в камышах по берегам этой реки. Это были главные признаки жизни на суше, а ее воду редко тревожило что-нибудь, кроме ветра: татары — не мореплаватели. Эта картина стала изменяться в 1778 году и вскоре изменилась полностью. В это время Крым еще был формально независимым, но его оккупировали — защищали, как это называлось, — русские войска. Утром жаркого июльского дня большой отряд этих войск, вышедший из Бахчисарая, расположился на берегу внутренней части бухты, чтобы собрать данные о малочисленном турецком флоте, вставшем на якорь около Актиара. Хотя между двумя империями тогда был мир, каждая из них относилась к другой с подозрительностью, недоверием и озлоблением. Командир отряда взглянул с вершины утеса на прекрасную и просторную бухту, и ее прекрасные свойства впервые оценил взгляд опытного военного. Этим командиром был Суворов. Твердо решив заставить турок уйти с моря, чтобы они не могли поддерживать связь с татарами и мешать планам России, он определил главные среди господствующих точек местности. В течение ночи он расставил свои войска вдоль обоих берегов бухты и начал укреплять вход в порт. Днем эти работы были прекращены, но на следующую ночь возобновились. Когда приготовления Суворова были замечены и его спросили об их причине, он заявил, что турки, сошедшие на берег для пополнения запасов продовольствия, убили близко подошедшего к ним казака и что в Константинополе задержали пакет. Турецкие моряки поняли, что могут оказаться в западне, в ту же ночь снялись с якоря и ушли в открытое море. Батареи, поспешно построенные для этого случая, вероятно, стояли там, где сейчас грозно возвышаются форты Александровский и Константиновский, а значит, были предшественницами фортов.