Крымская лихорадка

– Ну, думайте, генерал, думайте. Кого еще можно задействовать? Сто милиционеров – это не сила. Смотрите, толпа все прибывает. Их сомнут за десять минут.

– Могу вызвать авиацию Черноморского флота, – мрачно усмехнулся генерал.

– А если без шуточек?

– Можно поднять по тревоге училище военных строителей. Это почти тысяча человек. Они пока не присягали Украине. Но у них никакого оружия.

– Так что ж молчите? Нам и не нужно, чтобы они были с оружием. Зачем провоцировать народ? Действуйте! И не по телефону. Поезжайте лично.

– Но обратно я уже едва ли войду, – сказал генерал. – Толпа не пропустит.

Зазвонил телефон прямой связи с Киевом. Цыганков схватил трубку и, выслушав сообщение, повторил его вслух.

– Курпатову готовится силовая поддержка. К нам вылетают министр обороны, начальник штаба Национальной гвардии, большая группа работников Генштаба, военной разведки, службы безопасности. Приземление на трех аэродромах, в том числе в Бельбеке. Встречающим офицерам предписано иметь при себе табельное оружие, а нам – сидеть тихо и не дергаться.

– А почему вы не звоните адмиралу Балтину? – неожиданно спросил генерал Синцов.

Все уставились на главу администрации: действительно, почему? Суровый адмирал может остановить авантюрные поползновения одним окриком.

Цыганков набрал номер Балтина. На другом конце провода спросили, кто звонит. Глава администрации назвал себя. Помощник командующего знавший полковника Цыганкова по голосу, тут же соединил его с адмиралом.

– Чего вы от меня хотите? – кричал Балтин. – Чтобы я спасал вашего президента? У меня язык встает колом, когда я произношу это слово. Какой из него президент? Прощелыга. Не звоните мне больше. Я, конечно, сделаю все возможное и даже невозможное, но только в том случае, если мне придет приказ из Москвы.

– К кому нам обратиться в Москве? – спросил Цыганков.

– Ну, если у вас ума не хватает, чтобы сообразить, к кому обратиться, тогда о чем можно с вами говорить? – вне себя от возмущения адмирал бросил трубку.

Раздражение Балтина имело еще одно объяснение. Он знал, что его кабинет прослушивается украинской контрразведкой.

– Что будем делать? – спросил Цыганков.

– Прошу освободить кабинет, я буду говорить без свидетелей, – неожиданно сказал генерал Синцов.

– Идите к себе и звоните, – проворчал Цыганков.

– Мой телефон наверняка прослушивается.

– А мой – нет?

– Ваш, думаю, нет.

– Что вы хотите этим сказать, генерал? – повысил голос глава администрации.

– Полковник Цыганков, освободите кабинет! – командирским голосом, отработанным на строевых плацах, рявкнул Синцов.

– Вы хоть знаете, кому звонить, по каким телефонам? – сник Цыганков.

– Знаю, – отрезал генерал.

Когда все вышли, он набрал сначала прямой телефон начальника внешней разведки Примакова. Евгений Максимович сказал, что лично отслеживает ситуацию.

– Но ситуация выходит из-под контроля, – взволнованно произнес генерал. И сообщил последнюю информацию из Киева.

– Я сейчас же свяжусь с Батуриным** Ю.Батурин – в 1994 году секретарь Совета Безопасности России – авт.

, – сказал Примаков. Но вы тоже ему позвоните. Знаете его телефон?

– Знаю, – сказал генерал, – Но если не дозвонюсь, передайте ему, что силовое смещение Носкова – это пощечина не только народу Крыма, но и России. Именно так это будет расценено у нас здесь, когда люди во всем разберутся и узнают правду о сегодняшних событиях. Я думаю, один звонок Бориса Николаевича заставит Леонида Макаровича нажать на тормоза. А то уж больно прытко начал.

– Я передам ваши слова лично Борису Николаевичу, – сказал своим журчащим басом Примаков. – Держитесь, генерал, и не теряйте веры в Россию. Я думаю, мы остановим эту опасную игру мускулами.

Киевское телевидение показывало прибытие в симферопольский аэропорт Курпатова. Наместник оказался совсем молодым мужчиной, не старше 40. Диктор сказал, что полномочный представитель президента Украины был одно время директором птицефабрики. На шестом этаже Белого дома даже ярые противники Носкова из Партии независимости зашлись в негодовании.

– Специально с птицефабрики прислали, чтобы унизить крымчан, – возмущался, выступая перед соратниками Мозуляк.

Курпатова встречал Федор Федорович Кузьмин. Увидев его на экране телевизора, Брагин процедил:

– И после этого Пискля будет мне доказывать, что его пахан не при чем?

– Кузьмин обязан встречать по протоколу, – сказала Журавская. Она купала в это время сынишку, вылитого Максима Брагина.

– По какому протоколу? Этот старый пень уже никто! – прорычал Максим.

– Как никто? Он пока что Председатель Верховного Совета Крыма.

– А какого хрена этот козел захватил его кабинет?

– Это не козел захватил, а твой верный мент Федулов, – сказала Журавская, кутая ребенка в огромное полотенце.

– Папа, а кто козел? – спросил мальчик.

– Все козлы, – ответил отец.

– А волки?

– Ты мог бы хотя бы при ребенке выбирать слова? – упрекнула мужа Журавская.