– Это по сравнению с вами Макиавелли отдыхает, – грубо польстил Цыганков.
– Ну, а вы что скажете, Лев Сергеевич? – президент повернулся к Иванову.
– Нужно лететь на Кипр. Требуется прорыв. Если вас примет президент Кипра, а он, как вы знаете, к этому готов, вам будет легче устанавливать прямые контакты с президентами других стран. В этом случае не только Киев, но и Москва поймут, что на них свет клином не сошелся. Никто не хочет опоздать на ярмарку. Кстати, есть дополнительная информация. Президент Кипра предлагает сделать визит как бы частным.
– То есть? – спросил Носков.
– Ну, чтобы вы приехали на Кипр как бы в гости, на отдых. Не один, а вместе с семьей.
– Это неприемлемо, – возразил Носков. – Что люди скажут? Работает без году неделю, а уже отдыхать полетел. И не один, а со своим выводком.
Иванов продолжал вкрадчивым тоном.
– Олег Степанович, поначалу никто не будет знать, что вы полетели с семьей. Секретность мы обеспечим. А когда узнают, дело будет уже сделано. Вы привезете инвестиции и скажете об этом народу в прямом эфире. Победителей не судят, господин президент. К тому же, о чем может говорить приглашение на отдых? Прежде всего, о дружеском расположении.
– Чьем? – спросил Носков.
– Президента Кипра.
– Он пришлет его в письменном виде?
– Разумеется.
– Сколько может продлиться визит?
– Сколько пожелаете.
Президент посмотрел в глаза советнице. Зульфия сидела, поджав губы и опустив глаза.
– Два дня. Мы должны уложиться в два дня, – сказал президент.
Когда Иванов и Цыганков ушли, Зульфия-ханум сказала Носкову:
– Олег, а почему ты не спросил, на какие деньги вы полетите? Всей-то семейкой?
– Зоя, к жене не ревнуют, – мягко укорил Носков.
– Я не о ревности, я – о деньгах, – жестко произнесла советница.
– Мне как-то не пришло в голову, – пробормотал президент, – Последнее время я вообще перестал думать о деньгах. Если Иванов не говорит о финансировании, значит, решает это со своими коммерсантами. Он знает, что бюджетные деньги для меня неприкосновенны.
Взгляд Зульфии-ханум потеплел.
– Ладно, – сказала она. – Давай ужинать, я привезла тут кое-что вкусненькое.
Глава 42
Яшину сидел в одном кабинете с пресс-секретарем. Вадик был только рад: так веселее и можно чему-то научиться. В парне каким-то чудом сохранилось то, что напрочь отсутствует у нового поколения молодежи – уважение к возрасту. Среди других сотрудников администрации он единственный сторонился интриг и дрязг, но всегда был в курсе последних слухов. Чем и был ценен для Яшина, который был жаден до любой информации.
Сегодня Вадик кончил печатать на машинке и работать с прессой раньше обычного. Поставил на стол бутылочку коньяка, соорудил нехитрую закусь и объявил, что у него день рождения – двадцать пять лет.
– Как же так? – удивился Яшин. – Тебя даже не поздравили. Неужели не знают?
Вадик грустно усмехнулся.
– Все у нас знают. Все и про всех. Просто еще коллектив не сложился.
– А чего такой грустный?
– Уйдут меня скоро, – вздохнул Вадик. – Гусев метит на мое место. А Гусеву Олег Степанович не откажет. Мне не себя, мне атмосферу жалко.
Они выпили по стопарю, закурили, и Вадик продолжал:
– Вы, наверно, знаете, Федулов берет за интервью по сто баксов с носа. С одного журналистского носа берет сто баксов, представляете! Когда у нас зарплата тысяча гривен, то есть двадцать баксов. Я по дурости сказал об этом Гусеву. Думал, он скажет президенту, и тот даст Федулову по рукам. А Гусев, видно, решил сделать иначе: отобрать у меня должность и оттеснить от кормушки Федулова.
– Первый раз слышу, – сказал Яшин. – Уверен, что и президент тоже ни о чем не догадывается.
Вадик плеснул еще коньяка.
– Президент – боец, а тут – рутина. Вспомните, как гибли неистовые революционеры после гражданской войны, как их засасывала бюрократия. Так и тут, один к одному. Только здесь еще и власть засасывает. Наша администрация уже сейчас – такое болото! А что дальше будет? Поговорили бы вы с президентом. Все-таки он ваш друг. А друзья должны говорить правду.
Яшин усмехнулся.
– Ну, да, когда их не просят.
– Ну, тогда русской идее – хана. А впереди – выборы в парламент, потом – приватизация.
Вадик продолжал изливать душу. Яшин внимательно слушал, но успевал делать из полученной информации свои выводы. Значит, впереди приватизация! Почему же он первый раз об этом слышит? Этой темы почему-то не касается даже пронырливая журналистская братия. Даже она не в курсе!
Когда они вышли из Белого дома, было еще светло. На скамейках перед Белым домом вместо старушек тусовалась молодежь. Бренчала гитара.
Неожиданно кто-то тронул Яшина за локоть. Он оглянулся. Сзади стояла Алла. Он узнал ее сразу. Они тепло поздоровались. Вадик тут же тактично удалился.
– Можно поговорить с вами? – спросила Алла.
Яшин понял, что эта встреча не случайна.
– Как там Олег? Осваивается? Это у него горит свет?
Действительно, в окнах Носкова горел свет.
– Президент работает, – сказал Яшин.