Крымская лихорадка

– Я ему звоню, но нас не соединяют, – в голосе Аллы звучала обида. – Требуют назваться, сказать, по какому вопросу звоню, а что я скажу? А сам Олег мне почему-то не звонит. Мы с ним встречались накануне инаугурации. Он мне сказал, чтобы я тихонечко ждала. Я, конечно, жду. Я послушная. Но мне хотя бы узнать, сколько надо ждать. Может, вы его спросите, а потом мне передадите?

Яшин внимательно разглядел Аллу. О таких говорят: выделяется в толпе. Красивой не назовешь. Хорошенькая – тоже не то слово. Женщина с шармом – так будет точнее. С очень большим шармом, просто на редкость. В глазах – врожденная порядочность. А вот внутренней силы нет – это тоже видно. Потому и пришла. Бедная девочка, как же ей помочь?

– Что я должен сделать? – спросил Яшин.

– Пусть позвонит мне.

– Может, еще что-нибудь передать?

Алла чуть помолчала.

– Нет, только это. Всего хорошего.

Она грустно улыбнулась и пошла своей дорогой. А Яшин смотрел ей в след. Ему вдруг захотелось догнать ее и поговорить еще, проводить до дому. Он должен был сделать это. Это было бы с его стороны просто профессионально. Алла почти наверняка раскрыла бы ему душу, и он узнал бы для себя много интересного. Но ему вдруг показалось, что за ним кто-то наблюдает. Это подозрение возникло так внезапно и неожиданно, что у него по спине пробежал холодок. Яшин осторожно огляделся, проверился, как говорят разведчики. Молодежь резвилась, прохожие шли, голуби рвали друг у друга из клювов крошки хлеба. Никто не сидел на скамейке, прикрывшись газетой. Никто не прохаживался, глядя в противоположную сторону. “Показалось”, – подумал Яшин и пошел к себе в гостиницу.

На самом деле, предчувствие не обмануло его. Слежка была, только не за ним, а за Аллой. Делавший пробежку парень в спортивном костюме легкой трусцой направился за женщиной. Он был приставлен к ней, и Яшин его не интересовал.

См. текст далее!

1994-й ГОД, МАЙ

Глава 43

Носков вылетал на Кипр. Он шел к АН-24 вместе с Галиной. Галина вела за руку пятилетнего внука. Их провожали Цыганков, Иванов, Кира Стежкина и военный советник генерал Синцов.

Президент отвел генерала в сторонку. Сказал доверительно:

– Я ни на кого так не надеюсь, как на вас. Считайте себя министром обороны.

Генерал Синцов, крепыш с румянцем во все щеки, ветеран войны в Афганистане, был польщен. Иванов и Цыганков настороженно наблюдали со стороны.

Сначала по трапу шустро взбежали сопровождающие лица, затем степенно поднялись президент и члены его семьи. Перед тем, как войти в самолет, Носков и Галина помахали провожающим.

Глядя в иллюминатор, Галина еще раз помахала Кире и повернулась к мужу:

– Зря мы летим. И ты знаешь: предчувствие никогда меня не обманывает.

– Не каркай, – проворчал Носков, осторожно разглядывая симпатичную стюардессу.

– Где письменное приглашение президента Кипра? – зудила Галина. – Как можно лететь вот так, с бухты-барахты?

Носков посмотрел на нее ледяным взглядом: мол, что ты понимаешь в мужских делах? Он сам требовал, чтобы пришло письменное приглашение, но ему сказали, что это невозможно. Президент Кипра не хочет портить отношения с Украиной. Но сделает все, что от него зависит, чтобы свести его, Носкова, с кипрскими деловыми людьми, через которых в Крым будут направлены большие инвестиции.

Сопровождавшие президентскую чету лица сели в хвосте самолета и тут же заказали стюардессе выпивку. Их было немного: глава службы безопасности Иванов, двое работавших на Кипре новых русских и четверо крымских коммерсантов, согласившихся вложить кое-какие деньги в президентский фонд. Галина настояла, чтобы они тоже полетели – в порядке поощрения и в назидание другим – тем, кто не спешил раскрывать свои кошельки. Предчувствие не подсказало ей, что все шестеро выполняют задание Дзюбы.

А президент развернул “Киевские новости” и злорадно прочел вслух:

– “Никто из руководителей западных стран с Носковым встречаться не будет”.

– Кто это сказал? – поинтересовалась Галина.

– Пан Кравчук, кто ж еще? После поездки в США он с американским послом в одну дуду дует. Но я утру им нос.

Самолет только подлетал к Кипру, когда симферопольское телевидение прервало передачу и передало срочное сообщение. Правительство Крыма приняло решение повысить цены на хлеб и хлебобулочные изделия. Яшин и Гусев ошеломленно смотрели друг на друга. Как такое может быть?

Они бросились к Цыганкову. Глава администрации был потрясен еще больше. За такой фортель он мог поплатиться должностью. И прости-прощай мечты о вице-премьерстве.

– Это провокация! – вскричал Цыганков и начал звонить председателю телерадиокомитета. Секретарша отвечала, что того нет на месте.

А телевидение между тем уже выдавало в прямой эфир первую реакцию крымчан на повышение цен. Негодованию простых людей не было предела.