Крымская война. Соратники

– И что, выяснил он что-нибудь? – поинтересовался Андрей. Кружка уже опустела примерно на треть, и он прикидывал: доливать ли ее ромом или смошенничать и обойтись кипятком? Вроде дела на сегодня закончены, можно расслабиться… Подумал, вздохнул и потянулся к кранику самовара.

– Кое-что выяснил. Обсудили мою концепцию «клапштосса», проф согласился. Вы бы слышали, что он выдал, когда до него дошло, что корабли экспедиции сейчас в 1916-м! Да вот, я записал…

И вытащил из кармана замызганный листок.

– Вывалились бедолаги в шестнадцатом году, послушали эфир: чего там есть, Эйфелева башня, армейские и корабельные искровые станции? И все морзянкой… Сориентировались, засекли локатором приблудного… да кого угодно, а тот в ответ четырьмя или пятью дюймами! А как иначе – война, по Черному морю «Гебен» шастает, бдительность на высоте!

Ну, значит, пошли в Севастополь или Одессу. И пусть даже не нарвались по дороге на минное поле или подлодку… Встали на рейд под флагом нейтрала, представились, изложили, что знают. А чего, спрашивается, скрывать? Перенос нештатный, дорога назад, скорее всего, закрыта. Как результат – весь мир немедленно дуреет от таких новостей, ибо с сохранением гостайны в те времена дела совсем плохи.

Русские либералы ликуют по поводу скорого падения царизма, Ленин в Швейцарии узнаёт о себе много нового.

Сталин начинает искать однофамильца с такой же партийной кличкой и людоедскими наклонностями.

Николай Второй вызывает на ковер шефа жандармов и требует ликвидировать большевиков как явление. Тот пытается вспомнить, кто это такие и где их искать. Гессенская муха ищет утешения у старца Григория. Старец, также узнавший про себя до хрена новостей, апокалиптически вещает из текущего запоя.

Что еще? Президент Вильсон висит на телеграфе, выясняя адекватность посла САСШ в Российской Империи, а в промежутках запивая новости бурбоном. Маршал Петэн, узнав о себе много нового, объявляет, что будет вести войну до подписания капитуляции в Берлине. Но ему не верят.

Вилли Второй, Франц-Иосиф и компания спешно находят одного безвестного, но старательного ефрейтора и сажают его под замок, а сами принимаются думать горькую думу. Безвестный ефрейтор, читая газеты, бьется челом об стену и орет, что не делал этого и вообще он художник. И приходит к выводу, что во всем виноваты американцы и негры.

Король Георг сначала назначает Черчилля премьером в счет будущих заслуг, а потом сажает за то же самое за решетку, Франклин Рузвельт вкладывает бабки в разработку вакцины от полиомиелита. На политику денег остается меньше, но его выносит наверх репутация спасителя детей.

Безвестный лейтенант де Голль, попав раненым в плен под Верденом, прямо из госпиталя отправляется в уютную камеру, по соседству с упомянутым ефрейтором. Там он узнает много нового про себя. Между соседями по застенку завязывается общение, в том числе и на военно-теоретические темы. В плену де Голль читает немецких авторов, узнает немало о Германии, и это в дальнейшем очень поможет ему в военной карьере.

Скромный капитан Хидэки Тодзио, начальник Третьего полка императорской стражи, пока не уверен, что длинноносые варвары рассказывают страшилки именно про него, но уже насторожился…

К концу текста Никита скис от смеха; Сергей почти рыдал, то и дело требуя повторять особо понравившиеся фразы. А под конец взял с Валентина клятву отсканить листок и сохранить – как редкий случай пророчества, легко поддающегося проверке.

Успокоились, допили чай. Велесов и старлей уполовинили-таки бутылку рома, и разговор перешел на другое. Никита припомнил, что не далее как сегодня утром генерал Фомченко связался с «Адамантом» и долго беседовал с командиром. О чем шел разговор – старлей не знал, Кременецкий выгнал его из радиорубки, но после сеанса связи выглядел задумчивым. И отдал боцману приказ: отправить на берег все имущество генерала.

Велесов в свою очередь привел сведения, полученные от адъютанта Великого князя: Фомченко снял дом в городе, и не где-нибудь, а на Екатерининской, по соседству с особняком Нахимова. Якобы как резиденцию для личного состава «Адаманта», но, насколько было известно Велесову, ни один попаданец пока туда не приглашен.

– А бабки-то у него откуда? – спросил Валентин. – Такая квартирка недешево стоит. Война, конечно, недвижимость должна просесть, но все равно, особняк в центре города – это не однушка в Бирюлево…

– Есть мнение, что князь Меньшиков весьма высоко ценит нашего Фомича. И сумел устроить так, чтобы тот не задумывался о таких низменных материях, как средства к существованию.

Старлей удивленно посмотрел на Велесова.

– Вы, Сергей Борисыч, похоже, не слишком этому рады?