Крымский излом

Но это было лишь начало. Не успело эмигрантское общество прийти в себя за нервными разговорами в кафе под сигарету и рюмку коньяка, как мир потрясло ещё одно известие. Черноморский флот вышел из своей базы и и разнёс в щебёнку Констанцу. Ппричём корабли под андреевскими флагами шли в одном строю с кораблями красных. После приведения к молчанию береговых батарей и полного разгрома порта объединённая эскадра медленно продефилировала вдоль берега до самого Стамбула, будто нарочно подставляясь по удар немецких бомбардировщиков. Немцы не поскупились, послали в бой целую бомбардировочную эскадру, то есть дивизию, которая и была уничтожена в полном составе в виду турецких берегов. Это был шок. Наши записные авгуры прикусили свои длинные языки.

Мы с товарищами, откликнувшись на призыв Антона Ивановича Деникина, тогда тряслись в поезде Лион-Марсель и обо всём случившемся узнали уже 13 января, в Марселе. Среди собравшихся там русских офицеров были люди небедные, и мы смогли зафрахтовать целый пароход. Но эта старая посудина, наверное, ещё помнила Крымскую войну. Ну, а если не Крымскую, то русско-турецкую 1877 года – точно. Она готова была развалиться от первой же приличной волны. Как объяснил мой знакомый моряк, шестьдесят четыре года – крайне почтенный возраст, и месье Трикупис, полугрек-полуфранцуз, получив с нас деньги, спокойно может оставить пароход в Севастополе или продать его красным на слом.

Из Марселя курс наш лежал в Бизерту. Там мы были 16 января. В порту Бизерты к нам на борт поднялось ещё несколько сотен говорящих по-русски крепких мужчин самого разного возраста. По пароходу прошёл слух, что это дезертиры из французского Иностранного легиона, решившие сменить нанимателя. Кроме них на пароходе оказались чистокровные французы, в основном лётчики и авиамеханики. Возглавлял группу лётчик, писатель, журналист и авантюрист, капитан Антуан де Сент Экзюпери. Граф, между прочим. От и показал нам затёртую до дыр газету, в которой был напечатан перевод речи Сталина, обращённой ко всем желающим сражаться с фашизмом. Так мы узнали, что советский вождь услышал призыв генерала Деникина и откликнулся на него.

Каждый иностранец или русский эмигрант, ступивший на землю Советского Союза, получит в руки оружие, в зависимости от его умения им владеть. Самолёт, танк, коня с шашкой, винтовку – всё это советское правительство гарантирует каждому добровольцу. Советское правительство не имеет претензий к тем эмигрантам, которые не участвовали во враждебных действиях против СССР после 1925 года. Там же был подчеркнутый французами пункт о формировании в составе Красной Армии национальных освободительных частей и соединений из граждан стран, находящихся в настоящий момент под немецкой оккупацией...

Там же, в Бизерте, с нашим пароходом произошла некое "волшебное изменение" – за одну ночь "Гаронна" стала "Измиром", а французский флаг сменился турецким. Чудеса, да и только. Наш шкипер ранее явно промышлял контрабандой, не только жаждущими вернуться на Родину эмигрантами.

Восемнадцатого, загрузившись углем, водой и провизией, мы вышли в море. Шкипер старался держаться подальше от берега, несмотря на нейтральный турецкий флаг. Сейчас нам были опасны все. Немцы, итальянцы, англичане – всем показалось бы подозрительным присутствие на борту парохода такого большого количества мужчин призывного возраста, причём, говорящих по-русски. А тут ещё и дезертиры из французской армии – греха не оберёшься. Но Бог миловал – обошлось. Спокойно миновали Тобрук, не нарвавшись ни на итальянский, ни на британский конвой, осталась позади Мальта, Александрия.

Вчера вечером на траверзе Тира, мы стали свидетелем странного небесного явления – перед закатом облака разошлись, и мы увидели яркую блестящую точку, ползущую высоко-высоко в небе с востока на запад, оставляющую за собой белый след, чётко делящий небо напополам. Капитан Сент-Экзюпери долго рассматривал это явление в бинокль.

– Странно, – произнёс он. – Слишком высоко даже для высотного разведчика... Километров пятнадцать, если не больше. Да и скорость, если я не ошибся с высотой, как минимум, тысяча километров в час. Этого не может быть, но, вот оно, летит...

Теряясь в догадках, мы все наблюдали за блестящей точкой, пока она не скрылась за горизонтом. А белая полоса медленно расплывалась над нашими головами в быстро темнеющем вечернём небе. Дальнейшие события подтвердили догадки французского лётчика. Когда уже почти полностью стемнело, на высоте, там где пролетел самолёт, лучи заходящего солнца продолжали окрашивать его след в волшебные ярко-розовые тона, напоминающие по цвету перья фламинго. Это было высоко, очень и очень высоко.