Крымский излом

Команда была простой: штурвал на левый борт, башне "Антон" огонь по "Роднею" с максимальной скорострельностью. А флагманский британский линкор с каждой минутой терял скорость и управляемость. Несмотря на полностью включённую вентиляцию, в котельном отделении творился настоящий ад. От резкой встряски работа механизмов котельной нарушилась, да и часть паропроводов была повреждена. И теперь давление пара в системе постоянно падало. К тому моменту, как "Шарнгорст" пошёл в свою самоубийственную атаку, скорость британского линкора упала с двадцати до восьми узлов.

А из собачьей схватки лёгких сил победителями вышли немцы. Большее водоизмещение и конструкционная надёжность обеспечили им повышенную живучесть. Кроме того, их было в полтора раза больше. У немцев после боя на ходу остались "Принц Ойген, "нарвики" Z-29, Z-25 и "Фридрих Инн". Английские эсминцы пошли на дно все. "Девоншир" не выдержал поединка с хорошо забронированным "Принцем Ойгеном" и очень быстро превратился в пылающую развалину.

Командир германского крейсера собрал вокруг себя свои уцелевшие эсминцы и на полной скорости направился в Брест по широкой дуге, огибая то место, где в последней схватке сцепились линкоры. Ни помочь, ни помешать им он ничем не сможет. Зато он сможет сообщить, что кригскамрады пали героями, нанеся тяжёлый ущерб британской эскадре.

"Шарнгорст" до "Роднея" не дошёл примерно полпути. Несколько тяжёлых снарядов разворотили ему бак, и он всё глубже и глубже садился на нос. К тому времени в его боевой рубке были только трупы, но это никого не смущало. Башня "Антон" продолжала стрелять частыми залпами и без команды, как без команды стояли на своих постах трюмные машинисты. Без команды аварийный дивизион стремился оттянуть гибель корабля, без команды корабельный врач оперировал раненых, которым всё равно суждено было погибнуть. Когда пятнадцатидюймовым снарядом разбило и носовую башню, дифферент на нос вырос настолько, что винты начали выходить из-под воды. Всё, конец! Линкор валится на левый борт и тонет, всем своим видом показывая, что гусь свинье не товарищ, а линкор, который в сущности своей был линейным крейсером, в бою настоящему линкору не противник.

Сэр Эндрю Браун Каннингем, адмирал флота его величества, тоже не пережил этого дня. В самом начале боя шальной осколок брони, отколовшейся от внутренней поверхности боевой рубки, ужалил сэра Эндрю в шею над ключицей, задев сонную артерию. Адмирал истёк кровью на глазах своих подчинённых.

Уже в ночи к покалеченным британским линкорам сбежались мальчики Карла Дёница, подобно стервятникам, собирающимся на запах падали. "Рамилиес" сопровождал ковыляющего на пяти узлах "Роднея", только-только наскоро устранившего повреждения в котельном отделении и запустившего свою силовую установку. В ночной темноте британские линкоры, оставшиеся без прикрытия, были расстреляны торпедами немецких субмарин спокойно, словно на полигоне.

А те, кто стал причиной этого побоища, спокойно удалялись на юго-запад, считая свою задачу выполненной в полном объёме.

3 февраля 1942 года. Вечер, Крым, Кача. Учебный центр отдельной механизированной бригады ОСНАЗ РГК. Гвардии майор Тамбовцев Александр Васильевич.

Завтра ровно месяц, как мы тут воюем. История миновала развилку и на всех парах понеслась по новому пути. Но за этот месяц военная судьба разнесла многих из нас в разные стороны. Собрав механизированную бригаду из армейцев, морпехов и местных бойцов, ушёл громить вермахт Вячеслав Николаевич Бережной, полковник российской и генерал-лейтенант Красной армии. Как докладывает радиоразведка, теперь его имя стало для немцев синонимом больших неприятностей.

Вчера Абвер таки выяснил, что бригаду Бережного перебросили на Западный фронт к Жукову. Теперь уже второй день со стороны бедных фрицев раздаётся такой вой, будто их с неофициальным визитом посетил сам сатана. Группа армий "Центр" требует подкреплений, боеприпасов, резервов и чёрт его знает чего ещё, будто там и так не скопилось больше половины всех сил вермахта на Восточном фронте. Всего-то месяц человек резвится во всю широту славянской души, а уже такая репутация. Не знаю, если бы ему дали развернуться ТАМ, то чем бы это всё могло кончиться?

Тогда же, двенадцатого января, вместе с Лаврентием Павловичем улетели в Москву мои коллеги, бойцы невидимого фронта из СВР. Их ждёт работа в центральном аппарате нашего наркомата, скорее всего, на американском направлении. Наша прекрасная Нина Викторовна теперь уже не полковник, а комиссар госбезопасности третьего ранга Антонова.