Крымский оборотень

– Известно что, – прогворил Ольхин. – Обо всем срочно доложу начальству. Вместе со своими соображениями. С нашими соображениями, – поправился он. – А соображения такие. Считаю, что лагерь нужно уничтожить. Понятное дело, вместе с самими диверсантами. Немедленно. Чтобы они не успели ничего взорвать, хоть с помощью своих «Гретхен», хоть без них – без разницы. Подобраться к лагерю и…

Смершевцы ничего на это не сказали, лишь молча кивнули. Да и что тут можно было возразить? Допустить уничтожение складов с горючим – хотя бы даже одного склада – было делом немыслимым. Намечались тяжелые бои за Севастополь, а что это за бои, если нет горючего?

– Так-то оно так, – в раздумье проговорил Волошко. – Однако же не мешало бы парочку диверсантов оставить в живых – в качестве «языков». А вдруг скажут что-нибудь интересное?

– Согласен, – сказал Ольхин. – Поэтому-то и нам всем нужно поучаствовать в ликвидации лагеря. А то ведь наши славные бойцы добросовестно перестреляют всех до единого. Как, например, это и случилось ночью во время засады. Ладно, хоть Белого уберегли…

15

Начальство, выслушав доклад Ольхина, отнеслось к добытым смершевцами сведениям очень серьезно, и с предложением о немедленной ликвидации диверсионной группы согласилось также. Предстояло немедленно разработать план уничтожения группы «Вольф» – время поджимало. За несколько часов план был разработан. Ликвидировать лагерь диверсантов решено было ближайшей ночью. Ольхин и его группа были также включены в состав участников операции.

– Значит, так, – стал докладывать Ольхин своим подчиненным, когда вернулся с совещания. – Выступаем сегодня – в двадцать два ноль-ноль. Вместе со всеми. В это время уже темно, так что должны подобраться незаметно. К полуночи должны успеть и дать концерт… Всем все ясно?

– Так точно, – вразнобой ответили члены группы.

– Тогда всем спать, – велел Ольхин. – А пойманные шпионы подождут.

Выступили в назначенный час. Среди прочих бойцов Ольхин заметил сержанта Ветрякова.

– И ты с нами? – спросил он.

– А куда же мне без вас? – улыбнулся Ветряков. – Стало быть, повоюем.

– Тогда тебе персональное задание от СМЕРШа, – полушутя-полусерьезно сказал Ольхин. – Стрелять ты умеешь, это мы уже видели. И в темноте, и на звук, и как угодно. Но надо бы взять кого-нибудь в живом виде. Хотя бы одного, а лучше – двух.

– Взять языка? – спросил Ветряков. – Постараемся.

– Постарайся, – вмешался в разговор Волошко. – Мертвый враг – это, конечно, хорошо, но уж очень он неразговорчивый! А нам надо задать ему парочку вопросов.

– Понятно, – коротко ответил Ветряков. – Лишь бы было кого брать.

– Об этом не беспокойся, – сказал Волошко. – Разведка донесла, что враг на месте. Так что выбор будет.

– Понятно, – еще раз сказал Ветряков и исчез в темноте.

– Послушай, Гиви, – обратился Волошко к Вашаломидзе. – Ты сегодня какой-то не такой. Задумчивый какой-то. В чем дело? Нельзя с таким настроением идти в бой. Бывали случаи на фронте…

– Ничего, – коротко произнес Гиви. – Все в порядке.

– Ну-ну, – с сомнением произнес Волошко и ничего больше не сказал.

К вражескому лагерю подобрались одновременно со всех сторон – и началось. Бой оказался сложным, и это было объяснимо. Во-первых, ночь. Во-вторых, местность, где располагалась группа диверсантов «Вольф», была изрыта трещинами и пещерами, в которых диверсантам было очень удобно укрываться и вести оттуда огонь. В-третьих, все эти пещеры и трещины красноармейцам были незнакомы, тогда как диверсанты их знали досконально. Все это по отдельности и вместе взятое усложняло боевую задачу. Но вместе с тем диверсантам некуда было вырваться из кольца, кольцо постепенно сжималось, ответных выстрелов из расщелин и пещер раздавалось все меньше. Дело шло к окончательной победе.

Четверо смершевцев, разумеется, не прятались от выстрелов за камнями, они сражались вместе со всеми. Сейчас они были обычные бойцы, чьей задачей было уничтожить врага. Ну и, конечно, взять живыми нескольких диверсантов. Ветряков Ветряковым, но в таком деле, как взятие языка, больше нужно было полагаться на самих себя, чем еще на кого-то.

…Лежа за камнем и высматривая врага, Вашаломидзе заметил несколько смутных человеческих силуэтов. Люди, низко пригнувшись, друг за дружкой прошмыгнули почти рядом с Гиви и скрылись в кустарнике. Там что-то затрещало, звякнуло, раздались чьи-то голоса, и все смолкло. Вряд ли это были красноармейцы. Похоже, это были диверсанты, которые хотели укрыться в густом орешнике. Гиви глянул вправо от себя – там должен был находиться Волошко. Но никого там не было. Волошко куда-то подевался – то ли поменял позицию, то ли заметил во тьме неприятеля и устремился вслед за ним. Может, он находился и недалеко, но попробуй разгляди его в темноте южной ночи! Окликать Волошко также было нельзя – враг в орешнике мог услышать оклик и уползти куда-нибудь подальше или открыть шальной огонь. И в том и в другом случае ликвидировать диверсантов было бы уже намного сложнее.