Крыса Разумная

– Постойте, вы что, так просто отпустите их? – изумленно вскричала Белянка. – Этому гадкому толстяку нельзя верить! Он всегда надувает!

– Что поделать, моя лапочка, сделка есть сделка, – ласковым тоном возразил ей капитан.

– Утопить бы их тут, прямо в этой лагуне, – с досадой сказал Тихоскок.

– Ой, не буйствуйте, мой друг, – с ледяной интонацией ответил ему Лихогляд. – Вы и так тут побуйствовали, как я погляжу. Что это за могилка с двенадцатью именами появились в песке? Кто в ней похоронен?

Тихоскок раскрыл рот, чтобы ответить, но ему не хватило воздуха, и он задохнулся. Двенадцать заколотых стражников все еще стояли у него перед глазами. Однако Белянка не желала сдаваться. Она выудила из песка епископский посох с серебряным навершием, сделала над собой усилие и запустила его вслед уходящему ялику. Посох угодил точно в цель и глухо стукнулся о деревянное дно лодки. Муровер поднял его, вытянулся во весь рост на корме и гневно затряс им, словно грозя остающимся. Однако ялик быстро удалялся от берега, и вскоре трясущаяся фигура его святейшества растворилась во тьме.

Сытые туземцы вперемежку с пиратами повалились на песок и дружно захрапели. Одна только Огненная Глотка осталась сидеть у воды, тревожно вглядываясь в ночную тьму. Неистовый Сусл наконец стянул с головы звериный череп и прикорнул рядом с ней. Полная атаманша недовольно взглянула на сопящего супруга и жестко пихнула его кулаком в бок. Тот подскочил, протер глаза и принялся озираться по сторонам.

– Не спать! – велела ему жена, попыхивая из трубки дымком. – Стой на стреме!

Тихоня раздобыл для Белянки кусок паруса, сорванного с бригантины, и заботливо подстелил ей, чтобы не пришлось спать на голом песке. Сам он устроился неподалеку, не решаясь придвинуться к ней вплотную.

Внезапно в притихших джунглях раздался треск ветвей и топот босых пяток. На берег вырвался раскрашенный черношерстый туземец и истошно завопил:

– А-ой! Злобный демон! Вырвался из пирамиды и напал на поселок! Никого не щадит!

Огненная Глотка так вздрогнула, что дымящаяся трубка выпала из ее ладони на песок. Неистовый Сусл подскочил и начал натягивать череп себе на затылок. Аборигены переполошились и заметались по берегу, пытаясь сбежать хоть куда-нибудь, однако на узкой полоске суши между лесом и морем им некуда было деться, отчего их паника только усилилась. Изумленные моряки подскочили за ними вслед, хотя и не могли разобрать, что происходит.

– Скорее! Идем защищать поселок! – воинственно взвыла атаманша.

– Поздно! Жители сами бегут сюда! – крикнул в ответ прибежавший гонец.

В самом деле: из темных джунглей начали появляться фигуры детей и женщин, которые, округлив глаза, бросались к кромке воды и присоединялись к мечущимся воинам. Некоторые полезли в море и пытались окунуться в него с головой, чтобы хоть ненадолго скрыться от чуткого нюха демона.

Тихоня придвинулся и инстинктивно прикрыл Белянку, даже не думая, что он делает. Карие глаза девушки испуганно забегали по сторонам, она прижалась к нему и притихла в его объятьях. Звезды над их головами неожиданно замерцали, словно их закрыло чье-то летящее тело. Раздались хлопки перепончатых крыльев, так хорошо знакомые Тихоскоку.

– Упырь! Он прямо над нами! А-ой! – заголосила Огненная Глотка.

Аборигены смешались в кучу.

– Боцман, дуй тревогу! – скомандовал Лихогляд подчиненным. – Сиволап, Чумадур, живо ко мне! Дуболом, тащи весла! Будем отбиваться!

Посреди всеобщей суматохи капитан пиратов старался демонстрировать спокойствие и твердую волю. Однако получалось это плохо: парик на его голове сполз набок, фетровая треуголка с пером слетела, а распашной кафтан с перевязью он и вовсе сбросил на песок, оставшись в одном камзоле с длинными кружевными рукавами. Но команда по привычке слушалась своего капитана. Боцман тут же задул в дудку, подавая тревожный сигнал. Двое моряков – один немолодой, низкий и толстый, другой помоложе, долговязый и тощий, обнажили сабли и сжались вокруг капитана, всем своим видом показывая, что готовы прикрыть его своей грудью. Отвязный пират с бурой всклокоченной шерстью уже размахивал веслом, отгоняя невидимую в темноте напасть.

Однако осмысленнее всех действовал Ветрогон. Не дожидаясь приказа, он вскарабкался на скособоченную палубу бригантины и принялся заряжать пушку, до сих пор торчащую у нее на борту. Боцман перестал ошалело дудеть и бросился помогать ему.

– Бизань-дерезань! Нужен порох! Капитан, не завалялось ли у тебя в кружевах мешочка хорошего пороха? – выкрикнул шкипер.

– Сиволап! Чумадур! Помогайте ему! – вертя головой и высматривая в небе опасность, приказал Лихогляд.

Двое его телохранителей тут же бросились в шлюпку, спущенную с «Лазурной мечты», и приволокли из нее небольшой мешок прекрасного сухого пороха.

Нетопырь тем временем учуял запах крови и спикировал на Тихоскока.

– Да что ж это он на меня все и на меня? – в отчаянии закричал Тихоня. – Я что ему, недоеденная отбивная?

– Видно, он считает тебя своей законной добычей, – откликнулся Лихогляд, отступая подальше к воде.