Крыса Разумная

Повинуясь его уверенным командам, Барабаш с Шишкобором подняли Тихоню вниз головой и принялись изо всех сил трясти. Вода потоком хлынула у него изо рта. После нескольких энергичных встрясок она полностью вышла. Неподвижное тело распластали на мраморном постаменте, Гладкошерст схватился за его руки и изо всех сил принялся размахивать ими в стороны. Белянка бросилась ему помогать.

Пожилой Гладкошерст уже устал, а она все массировала Тихоскоку грудь, не останавливаясь ни на минуту.

— Дуй ему в рот! — велел профессор.

Белянка припала к губам Тихоскока и принялась изо всех сил вдыхать в него воздух. Грудь Тихоскока раздулась, щеки задергались, сомкнутые веки едва заметно приоткрылись. Он слабо втянул воздух и раскрыл глаза. Белянка все еще с шумом дышала над ним. Тихоскок обнял ее за бока, прижал к себе и слабым голосом произнес:

— Так я и знал, что ты ко мне неровно дышишь!

Белянка отпрянула и недоверчиво вгляделась в его порозовевшее лицо, затем улыбнулась сквозь слезы, ткнулась носом в серую шерсть на его груди и изо всех сил разрыдалась.

Глава 13 Праздник

Вода уходила медленно, забирая с собой горы мусора и обломков. Вслед за Крысиным гнездом приходила в себя после наводнения и Пиратская гавань. От смытых рыбачьих хибар остались лишь грязные кучи хлама, дешевые лодочки прибрежных жителей разнесло в щепы. Потерянные рыбаки бродили среди развалин и вытаскивали из руин остатки пожитков, надеясь спасти хоть что-нибудь. То тут, то там, раздавался стук топоров и визг пил — это самые деловитые уже приступили к восстановлению своих домов. Они горели желанием побыстрее отстроить поселок заново, а некоторые даже радовались тому, что теперь все можно будет сделать по-новому и начать жизнь с чистого листа.

И только таверну «Бешеная коза», взгромоздившуюся на высокий обрыв, наводнение не задело. Тут все было по-старому. Трактирщик Вислобрюх в фартуке, залитом пеной, разносил пиво по столикам. Его жена жарила на гриле свиные сосиски, от которых исходил одуряющий аромат сала. Гитарист Баламут примостился у барной стойки на высоком стуле и терзал струны своей гитары, заставляя ее выдавать щемящие душу мелодии.

Капитан Лихогляд сидел за столом и громко сетовал на судьбу:

— Я все потерял! Мой превосходнейший особняк с башнями и глубоким рвом, трехэтажное чудо архитектуры в классическом колониальном стиле — все сгинуло из-за этого сумасбродного олигарха, чтоб ему вечно гнить в брюхе дракона. Мой «шато» стоил целого состояния! Это сколько же кораблей мне придется взять на абордаж, чтобы вновь накопить на такой же?

Тут только порядком подвыпивший капитан понял, что сболтнул лишнего, и резко осекся. Однако пираты, собравшиеся вокруг него, и не подумали укорять босса за длинный язык. Наоборот: они дружно захохотали и начали хлопать его по плечам, подбадривая и выражая горячее желание поучаствовать в его будущих авантюрах.

— Да ладно тебе прибедняться! — подмигнул ему Вислобрюх, с грохотом выставляя на стол сразу десять кружек, которые он ловко удерживал в лапах, по пять в каждой ладони. — Наверняка завалялось кое-какое барахлишко в загашнике? Ни за что не поверю, что ты раскопал сокровища подводного города и ничего не припрятал!

— Ах, мон ами, если бы ты видел ужасного дракона, сожравшего моих славных Дуболомчика, Чумадура и Сиволапа, то понял бы, что вернуться со дна самому — это такое счастье, что о большем нечего и мечтать, — горестно пожаловался Лихогляд.

Внезапно щемящая музыка прекратилась. Баламут резко щелкнул по струнам и прижал их к доске. Одна струна порвалась и со звоном ударилась о корпус гитары. Все посмотрели в сторону музыканта. Он сидел, резко выпрямившись на своем стуле, и с застывшим лицом смотрел в сторону распахнутых настежь дверей, который располагались прямо напротив него.

— Что с тобой? — выкрикнул недовольно трактирщик.

— Там… там чудовище… — забормотал гитарист, трясущейся рукой указывая в сторону гавани, где еще бушевали темно-свинцовые воды.

Все побросали недопитое пиво и бросились к выходу. Над пенистыми волнами отчетливо виднелась голова морского дракона. Она высовывалась из воды, то поднимаясь, то снова ныряя. Костяной гребень на ее макушке стоял торчком. Блеклые глаза были полуприкрыты, их взгляд невозможно было уловить за дальностью расстояния.

— Эта тварь плывет прямо к нам! — в панике завизжал Вислобрюх.

Он ринулся к барной стойке, перевернув по дороге несколько скамеек, и залез под нее, не соображая от страха, что делает. Его жена бросила жарить сосиски и присоединилась к нему, едва не задавив своими пышными телесами.

— Как же так? — растерянно пролепетал Лихогляд. — Не может этого быть! Я сам видел, как дракона задавило обрушенной аркой!

Пираты медленно попятились назад. Кое-кто по привычке тянулся к поясу, надеясь выудить саблю, однако в таверну на отдых было принято приходить без оружия — такой порядок был заведен издавна, чтобы пьяные драки не превращались в смертоубийство.