Крысиная нора

Номер, выбранный «российским» тибетцем, был оформлен в стиле модерн. Он имел деревянные полы и прекрасный вид из окна. Главное удобство заключалось в том, что до станции метро «28 Street» можно дойти буквально за несколько минут.

Белый Лама по прибытии в отель долго нежился в ванне, смывая с себя дорожную пыль и грязь. Затем он, тщательно причесанный и переодетый в свежее белье, вышел из номера. Вскоре Гъялцен-ринпоче очутился в прекрасном холле с пальмами в изящных вазонах. Здесь он встретил… Черного Ламу. Впрочем, встреча лам была запланированной заранее.

Оба приятеля-антипода сдержанно поздоровались.

— Ты точен, как всегда, — одобрительно сказал Калзан-ринпоче, поглядывая на настенные часы.

— Точность, известно, вежливость королей, — ответил Гъялцен-ринпоче.

— Ты, Гъялцен, выходит, король! А я нет, так как пришел на минуту раньше, — произнес Черный Лама. В его голосе не было ни иронии, ни сарказма. Он констатировал факт, скорее всего, чтобы создать некоторую прелюдию для серьезного разговора.

Оба тибетца сели в удобные кресла. Возможность действовать совместно им выпадала не часто. И поэтому представители разных Шамбал ценили ее. Недаром они и поселились в соседних номерах «Эвелина».

Нет, оба тибетца не звонили друг другу по мобильным устройствам и не переписывались по электронной почте. У них был свой Интернет — «внутренний». Эта глобальная «Сеть» давала возможность общаться практически с любым человеком на планете. Надо было только найти его «идентификационный номер» во всеобщем информационно-энергетическом поле. Точнее, стоило всего лишь представить будущего «абонента» в своем воображении. И вот искомый человек готов к тому, что с него будет считана вся необходимая информация…

Получив от Владык Шамбал «добро», оба ламы давно находились на бесконтактной связи друг с другом. Ситуация не предполагала никаких распрей и взаимных козней, подлежащих установлению желательного равновесия в мире путем взаимных уступок. Она требовала полного и безоговорочного сотрудничества. К тому же оба хранителя знаний понимали, что с активацией статуи Матери Мира обстановка на планете изменилась в пользу разрешения застарелых, опасных конфликтов…

— Как идет подготовка наших парней и девочки? — спросил Калзан-ринпоче.

— Через двенадцать дней, к концу учебного курса, все четверо наберут великолепную форму.

— Она им пригодится. Еще никто из смертных не спускался в эти мрачные подземелья.

— Орфей, например, искал в аду тень Эвридики, — возразил Белый Лама.

— Я имею в виду не мифических героев. Мы с тобой, Гъялцен, тоже должны спуститься туда, разумеется, в астрале…

— Непременно, чтобы проложить путь нашим, как ты сказал, Калзан, «парням и девочке»! — подхватил представитель Белой Шамбалы.

— Иногда мне кажется, что мы с тобой не только давние, но и закадычные друзья, — вздохнул Калзан-ринпоче, изображая на скуластом лице безусловное радушие.

— Так оно и есть, друзья по несчастью. Когда обстановка нормальная, мы — антагонисты! — подтвердил Гъялцен-ринпоче.

Он шумно выдохнул, увидев, точнее прочувствовав, появление нового собеседника:

— Визионер!..

— Как же без него! — поддакнул Черный «антагонист».

— Однако здесь довольно приятная компания, — весело сказал Мистер.

Он проявился на физическом плане, как бы опустившись откуда-то из потолка холла. Потусторонний гость сел в свободное кресло и повернулся к Белому Ламе:

— У тебя, дорогой Гъялцен, потрясающая интуиция! Ты предугадал мое появление задолго до проявления здесь.

— Это потому, что вы, Мистер, вызываете огромное возмущение во всех околоземных сферах, — отозвался Гъялцен-ринпоче.

— Как и положено самому Махакала[63]! — подхватил Черный Лама.

— Суть не в наименовании, — усмехнулся Визионер. — Суть — в самой сути, являющейся истиной по сути… Но я прибыл сюда к вам не для того, чтобы вести филологический, философский или метафизический диспут. Нам предстоит обсудить вполне конкретные и земные дела.

Глава 20

Из Севастополя в Москву пришла срочная депеша. В ней рассказывалось о международном состязании, бое между курсантами Дмитрием Быстровым и Арчибальдом Готлибом.

Пославший депешу начальник штаба Центра подготовки к спецоперациям не скрывал радости за положительный исход боя. Номер Четыре не только не посрамил честь России, но и «уложил» Первого «при помощи энергии взгляда».

«Овладел Дима и этой довольно реликтовой техникой…» — удовлетворенно подумал начальник Управления аналитики, откладывая прочитанную бумагу в папку.

Вечером после службы он заехал к дочери. Света позавчера прибыла из Севастополя, где ей так и не удалось вдоволь отдохнуть.

— Леночка! Иди сюда, малышка! — прокричал дед и подхватил на руки внучку.

— Я не малышка! — пропищала девочка. — Я — большая…

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться Ларин. — Я тебе, как большой, конфет принес.

Он вручил ребенку коробку «Утро в сосновом лесу» с познавательной картиной, где весело играли в свои звериные игры мать-медведица и медвежата.

— Папа! Ты балуешь Лену. Ты же великолепно знаешь, что сладкое в большом количестве вредно для детей.