Крысиная тропа. Любовь, ложь и правосудие по следу беглого нациста

Он поделился со мной своей историей. С Энрикой Джустини он познакомился еще семилетним, в школе; она была на три года моложе его. Это случилось в 1953 году близ озера Альбано через четыре года после приезда и смерти Отто. Его отчим Фалко Шротт имел бар и ресторан с дансингом, неподалеку оттуда жила семья Хасса. Обе семьи были немецкоговорящими, поэтому дети оказались в одной компании. «Мы вместе росли, плавали в озере, танцевали». Энрика обручилась с другом Виктора, но в 19 лет, в 1966 году, он признался ей в любви. Через восемь лет они поженились, еще через пять лет, в 1979 году, родился их единственный ребенок, сын.

Анджела и Карл Хассы стали его тещей и тестем. Анджела была из хорошей семьи, из Пармы. Карл — крупный, рослый, сильный, совсем не теплый, не дружелюбный. «У него была странная манера показывать свое одобрение, он был немногословным, — продолжал Виктор, заботясь о четкости своего объяснения. — С ним было нелегко, он был довольно замкнутым, никогда не рассказывал о своем прошлом». Но любил выпить и порой после нескольких рюмок кое-что все же рассказывал. Однажды — Виктор не мог вспомнить, когда именно, — он узнал о прошлом своего тестя, бывшего майора СС. Но без подробностей и, конечно, без упоминаний зверств.

Виктор знал своего тестя больше сорока лет к тому моменту, когда больше узнал о его прошлом. (У него имелась фотография Карла и Анджелы с дочерью Энрикой, снятая в начале 50-х, до того как он с ними познакомился.) Вся история всплыла только в 1995 году после ареста в Аргентине Эриха Прибке и его экстрадиции в Италию за «преступления против человечества» — участие в казнях в Ардеатинских пещерах. О тех чудовищных событиях знала вся Италия. Для семьи это было страшно, ужасные были времена, вспоминал Виктор.

Накануне своей первой беседы с итальянским военным прокурором, залечивая в больнице травмы, полученные при попытке бегства с целью уклониться от дачи показаний, Хасс признался Энрике и Виктору в своем участии в тех событиях.

— Он сказал: «Я должен кое-что вам рассказать перед выступлением в суде. Я был в Ардеатинских пещерах и убил одного человека».

Раньше Карл Хасс — патриарх, отец и тесть — отрицал всякое участие в преступлениях.

— Нас обоих это потрясло. — Виктор помолчал, закурил. — Особенно, как вы понимаете, Энрику.

Все дальнейшее сильно на нее повлияло: шум в прессе, публичный процесс, обвинение, приговор, домашний арест на озере Альбано. У нее произошел нервный срыв, Виктор за нее переживал: ее травила пресса.

Он встал и поманил меня за раздвижные стеклянные двери.

— Я боялся, как бы она не прыгнула с балкона, отсюда. — Мы стояли на балконе, где он, Энрика и Карл однажды сидели и пили граппу с журналистом «Мессаджеро». — Карл выпил несколько рюмок, у него развязался язык…

Последние годы жизни отца стали для Энрики тяжелым испытанием.

— Это были ужасные годы, потому что он так и остался закрытым.

Отец и дочь любили друг друга, но он не умел проявлять приязнь. Анджела поддерживала мужа, как поддерживали друг друга Энрика и Виктор: адвоката они оплачивали все вместе.

Виктор узнал о послевоенной деятельности Карла, включая его работу на американскую и на итальянскую разведки — об этом писала пресса. Но он ничего не слышал о проекте «Лос-Анджелес», пока об этом не рассказал ему я, сидя на широком белом диване в женевской квартире спустя десятилетия после создания, а потом роспуска этой сети. Имя Джозефа Луонго было ему смутно знакомо.

— Что-то такое припоминаю… — сказал Виктор о втором кураторе Хасса в контрразведке, крестном отце Энрики.

Знал ли он имя того, кто стоял за Луонго? Нет, не знал.

— Над ним стоял командир 430-го отряда Корпуса контрразведки, — сказал я. — Его звали Томас Лусид. — Я произнес эти слова медленно. Виктор долго смотрел мне в глаза, бесстрастный и все понимающий, а потом тихо сказал: — Что ж…

Он узнал это имя и сразу понял, что я знаю, что Томас Лусид — его отец, но не сказал ни этого, ни чего-либо еще. Молчание затянулось. До него стало доходить, в чем заключались отношения между Томасом Лусидом и отцом его жены, Карлом Хассом.

В конце концов я нарушил молчание.

— У Томаса Лусида был внебрачный сын, женившийся на дочери Карла Хасса…

— Да.

— Поразительно!

— Еще бы.

— Это правда?

— Правда. — Виктор помолчал. — Понимаю, какое это странное совпадение, если только это можно назвать совпадением.

И он засмеялся. Мы ухватились за подробности, пришедшие Виктору в голову в этот момент. Его отец был не просто американским шпионом, а тем самым американским шпионом, который завербовал человека, ставшего тестем Виктора, и управлял им.

— Поразительно, что у вашего сына два дедушки: дедушка номер один был американцем…

— …и куратором дедушки номер два, — подхватил Виктор и усмехнулся.

Ему захотелось продолжить:

— Мне было четырнадцать лет, когда я узнал, кто на самом деле мой родной отец.