Крысиная тропа. Любовь, ложь и правосудие по следу беглого нациста

Ему захотелось что-нибудь узнать о выходном дне, проведенном его тестем с Отто Вехтером на озере Альбано в июле 1949 года. Я упомянул воспоминания епископа Худала, написавшего, что Отто умер у него на руках, и предположившего, что его отравил неназванный майор СС — будущий, как мы теперь знаем, тесть Виктора. Я показал ему досье ЦРУ от 1950 года, где говорится о присутствии Карла Хасса на похоронах Вехтера и о слухе, будто он пошутил там, что отравил покойного.

— Господи! — воскликнул Виктор.

Мог ли Хасс, его тесть, сделать такое? Виктор, как и его единоутробный брат Марко, был склонен думать, что нет, не мог.

— В 1949 году он активно сотрудничал с американцами, зачем бы он стал так рисковать? Он не выносил коммунистов, на дух их не переваривал.

— Вы это знали?

— Твердо знал. Я бы очень, очень удивился, если бы это оказалось правдой. Чтобы настолько умный человек рискнул всем ради ликвидации одного-единственного знакомого? Не верю. Да и как бы он это сделал? Как бы он его отравил?

Я показал ему письмо Отто Шарлотте, написанное после посещения Хасса, Анджелы и Энрики на озере Альбано. Виктор припомнил, что Хасс жил где-то между Дженцано и Веллетри, в вилле на Виа Аппиа, деля ее с другой немецкой семьей. Туда, на озеро, Отто мог приехать на трамвае или на автобусе из Поджи Д’Оро, что подле озера Неми. Виктор не бывал в этом доме, но приблизительно знал его местоположение.

— Энрика выросла там с двумя дочерьми Дома.

Дом — фамилия главы той соседской немецкой семьи.

Виктор принес из своего кабинета несколько фотографий, одна из которых была вставлена в деревянную рамку.

Две матери, три девочки. Анджела с дочерью Энрикой, фрау Дом с дочерями Сибилой и Кристиной в Поджи д’Оро. Сибила уже умерла, а с Кристиной, жившей под Римом, Виктор разговаривал несколько дней назад: она звонила и справлялась о его здоровье.

— У меня рак, — объяснил Виктор.

Он обещал спросить ее о доме в Поджи Д’Оро — вилле, где Отто сытно отобедал в последний раз в жизни.

Я сказал Виктору, что собираюсь навестить в Альбукерке Томаса Лусида-младшего, его единокровного брата, и спросил, интересно ли ему выяснить, знают ли дети Лусида о его существовании. Он усомнился, что они о нем знают.

— Он уронил бы себя перед женой, испортил бы образ католической семьи.

Томас Лусид мог бы поддерживать с ним связь, но решил этого не делать.

— Он так решил. Откровенно говоря, мне все равно. Но если бы сейчас передо мной возник Томас Лусид, я бы сильно разозлился. Я бы сказал ему прямо, где он напортачил в своей жизни. Знакомиться с его сыновьями мне неинтересно.

Мы поговорили о Totenkopfring Хасса — кольце с черепом, подарке Генриха Гиммлера, товарища Отто, одном из главных символов СС. Кольцо Карла Хасса оказалось у Луонго. Спустя много лет тот передал его музею ЦРУ в Вашингтоне, где оно и находится сейчас[805].

Мы подивились чудесам жизни, странным, неожиданным пересечениям, наследию поступков, совершенных давным-давно.

Нельзя было не удивляться и тому, что Отто Вехтер, преследуемый американцами, дружил в Риме с бывшим эсэсовским партайгеноссе, работавшим на американцев и при этом бывшим, возможно, двойным агентом…

49. 2018, Альбукерке

Через несколько недель после встречи с Виктором я отправился в Нью-Мексико, в кухню одноэтажного домика на чистенькой пригородной улице. На кухонном столе в Альбукерке были разложены документы и фотографии из другой эпохи. Дом и бумаги принадлежали единокровному брату Виктора, но я не знал, в курсе ли он существования такого родича.

Когда я впервые встретился с Хорстом много лет назад, мне в голову не приходило, что однажды я окажусь в Альбукерке и буду пить там чай с сыном американского агента, чья организация вела охоту на Отто Вехтера, но одновременно с этим раскинула шпионскую сеть, которая могла бы вовлечь его в работу на нее.

Кухня и бумаги принадлежали Томасу Лусиду-младшему, второму ребенку Томаса А. Лусида, командира 430-го отряда CIC. Я увидел его имя в газетной статье и раздобыл номер его телефона в Альбукерке. Я оставил ему сообщение, он быстро перезвонил. Да, он с радостью встретится со мной и обсудит работу своего отца в пору войны.

Том-младший оказался доброжелательным, с лучистым теплым взглядом, седой, как и Виктор Уильямс. Я не сказал ему об этом сходстве ни при встрече в аэропорту, ни за обедом — мы ели острые тахос. Потом мы пили кофе в ресторане сети «Твистерс», который использовался как съемочная площадка «Братьев-цыплят» в сериале «Во все тяжкие»[806], одном из моих любимых. Там я тоже об этом умолчал — и по простой причине: не знал, знает ли Томас-младший о первом ребенке своего отца, оставшемся в Италии, и вправе ли я сообщать ему такие новости.

Томас-младший родился в 1947 году в Австрии, в Гмундене, где базировался 430-й отряд Корпуса контрразведки. Там работал его отец, там он допросил и завербовал майора Хасса в качестве главного источника проекта «Лос-Анджелес» за несколько недель до рождения своего второго сына, первенца своей жены; обо всем этом я умолчал.