Крысиная тропа. Любовь, ложь и правосудие по следу беглого нациста

О других утратах, включая семейный сталелитейный завод в Мюрццушлаге, она промолчала. Дружелюбный архивист из городского музея зимнего спорта нашел документы, позволяющие проследить историю того времени, от номера многотиражки «Шёллер-Блекман Веркцайтунг», где в честь аншлюса поместили фотографии увешанного свастиками завода, до послевоенных писем, где речь идет о приближении советских войск, бегстве хозяев и национализации предприятия. Новый директор помешал усилиям Вальтера Блекмана, отца Шарлотты — только он и не был членом партии, — вернуть себе завод[459]. С тех пор Блекманы уже не имели к нему отношения.

После этой утраты братья Блекманы поселились в Санкт-Гильгене под Зальцбургом и основали новый бизнес. Шарлотта регулярно туда наведывалась, подруга, работавшая неподалеку молочницей, обеспечивала ее яйцами, маслом, мукой и ветчиной. Шарлотта расплачивалась бальными платьями и небольшими количествами сахара.

Летом газеты стали писать о судьбе высокопоставленных нацистов: о бесконечных уликах, арестах, самоубийствах и исчезновениях. «Австрийским военным преступникам предъявлены обвинения» — такой заголовок стал привычным. Комиссия ООН опубликовала список из трехсот «особо тяжких дел», в которых фигурировали многие имена из адресной книги Шарлотты. «Блашке, бывший бургомистр Вены… Ганс Фишбёк, министр торговли в правительстве, доведшем до аншлюса… Одило Глобочник, бывший гауляйтер Вены… генерал СС Эрнст Кальтенбруннер… Зейсс-Инкварт… Отто Вехтер»[460]. В декабре на первой странице «Оберостеррейхише Нахрихтен» появилась статья «Австрия обвиняет», в которой Отто был назван одним из самых страшных военных преступников[461]. Среди бумаг Шарлотты таких списков и вырезок нет.

Не упоминала она и судьбу товарищей и друзей, не выдержавших стремительных перемен. В конце мая британцы схватили «дорогого Глобуса», прятавшегося в хижине близ озера Вайссен, и заперли его в замке Патернион южнее Зальцбурга, где он и покончил с собой[462].

Фридрих-Вильгельм Крюгер, некогда боровшийся против Отто за власть в Генерал-губернаторстве, тоже покончил с собой в американском лагере под Линцем[463]. Генрих Гиммлер, пойманный британцами, раскусил капсулу с цианистым калием. Вскоре после этого близ Больцано арестовали его жену Маргарет и дочь Гудрун[464]. «Местный солдат помог найти фрау Гиммлер», — рапортовала «Джерси Джорнал»[465].

Ганса Франка поймали в Баварии с 38 тетрадями дневника и коллекцией произведений искусства[466]. Эрнст Кальтенбруннер, ближайший друг Отто, теперь выдававший себя за военного врача, прятался в Вилдензее Хютте в коммуне Альтаусзее близ Зальцбурга, где и был схвачен[467]. Канадцы выследили в Голландии крестного отца Хорста, Артура Зейсс-Инкварта[468]. Три друга попали в список «бонз», двадцати трех главных нацистов, которым предстояло предстать на суде в Нюрнбергском дворце правосудия по обвинению в «преступлениях против человечества» и геноциде[469]. Разбирательство началось 20 ноября 1945 года с ярких свидетельств об убийствах на подведомственных Отто территориях, где за первый год его службы в Лемберге было убито более 130 тысяч человек, в том числе более восьми тысяч детей. Обо всем этом писали в газетах, но я не нашел где-либо среди дневников и писем Шарлотты упоминаний самого громкого в истории судебного процесса. Спустя год, 1 октября 1946 года, Франка, Зейсс-Инкварта и Кальтенбруннера, ближайших соратников Отто, осудили и приговорили к смерти. Через две недели фотографии повешенных появились в газетах всего мира[470]. Их останки кремировали и высыпали в реку[471].

Йозеф Бюлер, госсекретарь Генерал-губернаторства, надеялся спастись, дав показания в Нюрнберге, но обвинения были предъявлены и ему. Обвиненный в «преступлениях против человечества» Верховным национальным трибуналом Польши, он был повешен в Кракове неподалеку от Вавельского замка, где прежде располагался его кабинет[472]. Рудольфа Павлу поймали в августе 1949 года, и он покончил с собой, чтобы избежать экстрадиции в Польшу и аналогичной судьбы[473]. Георг фон Эттингсхаузен пропал, как и Ганс Фишбёк, переименовавшийся в Хуана и сбежавший в Аргентину, откуда он написал Шарлотте два письма[474]. Фриц Кацман, лембергский коллега Отто, исчез, материализовался в 1957 году в больнице в Дортмунде, назвал свое подлинное имя больничному священнику и вскоре умер[475].