Крысиная тропа. Любовь, ложь и правосудие по следу беглого нациста

Нюрнбергские показания Хартмана Лаутербахера были уклончивыми. Он говорил судьям, что члены гитлерюгенда носили «национальный костюм», а не военную форму, и не играли никакой роли в антиеврейских акциях. Ежегодник гитлерюгенда он назвал ненадежным источником информации как «неофициальный» документ, пусть и издававшийся «центральным издательством» нацистской партии. Письменные показания под присягой бывшего коллеги о том, что Лаутбахер отдал приказ отравить сотни заключенных тюрьмы в Хамельне «синильной кислотой и стрихнином» или расстрелять, он назвал безосновательными: «Я никогда не отдавал такого приказа».

В автобиографии Лаутербахер тоже обеляет себя. Он описывает свой побег из британского лагеря в феврале 1948 года, лето в Баварии в обществе жены, нелегальный переезд в Италию, жизнь в Больцано, затем поездку в Рим, где он сразу явился к своему давнему другу епископу Алоизу Худалу. Они познакомились, пишет Лаутербахер, в 1934 году в гитлеровском юношеском лагере: посмотрели друг другу в глаза и сразу подружились, да так, что эта дружба длилась до кончины епископа. В Риме епископ ему помогал. Лаутербахер поселился у пожилой итальянской княгини, откуда было «рукой подать» до Кастель-Гандольфо, и не воспользовался возможностью эмигрировать в Аргентину, потому что хотел оставаться вблизи своей семьи. Он работал в экспортной фирме своего брата, получил итальянский вид на жительство и удостоверение личности. Никакая разведывательная деятельность в автобиографии не упоминается.

Несколько иная картина вырисовывается при изучении 28 рассекреченных досье контрразведки и ЦРУ на Хартмана Лаутербахера[741], присланных профессором Годой, сообщившим заодно, что дело Отто Вехтера пропало из архива контрразведки. Дело Лаутербахера относится к периоду с ноября 1948 по начало 1960-х годов и подтверждает, что он прибыл в Рим в 1948 году. Там он «вращался в неонацистских кругах» и активно общался с «друзьями из числа бывших высокопоставленных нацистов». В деле есть и другие подробности. Рост Лаутербахера был 5 футов 7 дюймов[742], он был мужчиной полного телосложения и якобы «активным гомосексуалом» на протяжении всей жизни. По вероисповеданию католик, выучился на аптекаря, был женат, имел троих детей, много пил и курил.

В досье рассказано о его «подпольном» существовании в Риме под вымышленными именами. Американская разведка, не спускавшая с него глаз, докладывала о частых встречах Лаутербахера с архиепископом Худалом (характеризуемым как «националист и антикоммунист») и с бывшими главарями различных итальянских фашистских группировок. Сообщалось, что он отклонил предложение аргентинского посла в Риме отправиться в Южную Америку (при условии, что Лаутербахер поможет перебраться туда другим немцам), описывались прочие виды его деятельности. Он объединял антикоммунистические группы в Германии и в Австрии, помогал создавать «антикоммунистическую информационную сеть с помощью Ватикана в сотрудничестве с архиепископом Худалом» и способствовал «спасению живущих в опасности немцев, переправляя их в Сирию».

В 1949 году Лаутербахер и епископ Худал учредили «Международную антибольшевистскую организацию» при поддержке, по утверждению самого Лаутербахера, властей держав-союзниц. Летом 1949 года он установил контакт с американской контрразведкой и стал передавать информацию о деятельности коммунистической партии и о ее активистах. Его связным был Джозеф Луонго[743], спецагент, живший в Гмундене и работавший на Томаса Лусида. Лаутербахер, как говорили, работал также на итальянскую разведку и имел контакты с «элементами, работавшими на русских».

В деле Лаутербахера были и другие сведения, уже напрямую связанные с Отто. Летом 1949 года 430-е подразделение Корпуса контрразведки узнало о советской «шпионской сети в Италии», состоявшей из немцев. Корпус составил список немцев, действовавших в Риме, куда входили трое знакомых Отто. Одним из них был журналист по фамилии Бауэр, работавший во время войны в Управлении VI СД, а теперь служивший «репортером Австрийского агентства печати в Риме». Второй — Вальтер Рауфф, организатор переправки бывших немецких офицеров в Сирию. Третья — Хеди Дюпре, та самая Пруссачка, которая была, как теперь выяснялось, не просто хорошей знакомой Отто: во время войны она работала секретарем германского военно-морского атташе и сотрудничала с абвером, немецкой военной разведкой. После войны, согласно документу, она стала сотрудничать с итальянскими разведывательными службами.