Крысиные гонки

Местные и приезжие кучковались в синеющих сумерках около приготовленного «танцпола», курили, пересмеивались с подружками, не вхожими в святая святых шоу-группы — «общагу». Владимир и Вовчик были тут же, сменившие по такому случаю свои рабочие камуфляжи на привычный больше для города прикид. Вовчик степенно, с «мужицким» серьёзным видом, закурил сигарету… Владимир насмешливо хмыкнул и отодвинулся, зато рядом тут же нарисовалось несколько охочих до халявы «стрелков». Одарив всех сигаретами, хитрый Вовчик завёл как бы между прочим разговоры о «что где и как лежит в окрестностях».

— Вот, грят, вышку сотовой связи обнесли! — пожаловался кто-то, — Участковый рвёт и мечет. Наверное, сам на генератор и топливо виды имел, но опоздал.

Вовчик сочувственно покивал.

— А у нас удобрениями весь склад забит, — сообщил кто-то, — Завезли в прошлом годе, да так и не распределили. Так и лежат, в мешках. Закаменели все.

— Селитра?.. — подобрался Вовчик.

— Вроде как. Аммиачная. И калийная, вроде как. Не знаешь, кому надо? С Громосеевым бы надо поговорить. Какая щас нах химизация…

— О, Вовк, смотри, — Зулька. Возле музона, за дискжокея, что ли? Значит и Гулька где-то тут.

Негромко наигрывавший что-то из французского шансона музыкальный центр замолк, и, после паузы вдарил что-то ритмичное. В распахнувшиеся двери «общаги» гуськом выпорхнули танцорки, — все в одинаковом сценическом», чёрном, обтягивающем, с голыми спинами и некими только намёками на юбочки. Музыкальный центр напрягся и выдал максимум мощности. Мужская часть зрителей забыла про дымящиеся сигареты. Девчонки выстроились в ряд, стоявшая «правофланговой» Мэгги щёлкнула пальцами, — и… Озерье увидело что пришедшие пешком чуть не с самого Мувска запуганные симпотяшки умеют не только окучивать картошку.

Динамики упруго пульсировали, и в ритм им упруго гнулись, вскидывались гибкие девичьи тела. Ритм нарастал…

— Во дают…

— Могяяят…

— Как в телевизоре, ёпт…

— Глянь, Вовк, и Гулька там. А вон и Вадим с Аллой подошли.

— Вижу.

— А Катьки — нету…

— Во дают!!

— Нишштяяяк…

— А вон та?..

— А все!

«Показательная программа» произвела сильное впечатление. «Откатав» пару композиций, «шоу-балет» убежал переодеваться; Зулька же, по настоянию консервативного населения среднего возраста, включила что-то «медленное». В синеющих сумерках, под фонарём закачались, обнявшись, несколько пар. Основной же «мужской контингент» нетерпеливо ждал, перекуривая, вновь появления переодевшихся красавиц, «штоб пригласить».

Подошедший опять стрельнуть сигарету вездесущий Морожин заметил:

— О! Гришка здесь. Ну, этот точно себе сегодня здесь принцессу найдёт, ишь как глаза горят!..

— Какой Гришка?

— Вон тот, здоровый. Он из Никоновки. Тамошний ухарь…

— Вовчик, ты тут будешь? Я к Зульке подойду — как там Гузель, — Владимир направился вокруг «поляны» к крыльцу.

— Ага. Тут буду. Ну и что за «ухарь»?..

— Ты што. Самый крутой. Вааще он с Оршанска, но тут часто бывает. Дерётся… — Морожин смущённо почесал нос, — Дай ещё сигу? В запас. Спасибо. О, ты фонарик таскаешь? Правильно. Чо такой большой?.. Здоровый он, чёрт, Гришка-то. Качок, што ли. С кем дрался — всех побивал. И — нарывается постоянно. Сидел, грят. Два раза — оба за хулиганку. Авторитет тут, у местных.

— Да ладно… У местных, может, и авторитет…

— Он точно сёдня задерётся — вишь, ноздри как у быка раздуваюцца? И не один он, с пристяжью. А участкового, конечно, нету…

— Кость, знаешь анекдот? Про каратиста, приехавшего в деревню? Приехал, значит, с города в деревню погостить каратист. Ну, познакомился с местными. Они ему — а чо можешь? Он — вот, вот, и вот так могу. Бац, бац: кирпичи ломает, приёмы показывает. Они ему говорят — а вот ты с нашим главным деревенским бойцом, с… ну, пусть будет с Гришкой, — нипочём не справишься! Он, как выпьет — всю деревню гоняет, и никто с ним справиться не может! Тот — «А зовите его сюда!» Деревенские сбегали, привели этого… Гришку. Стали они типа с каратистом спарринговать. Только не вышло ничего: каратист сразу как врезал ему, — тот и улетел, и потерял сознание. Ну, каратист сразу засобирался, попрощался со всеми, и уехал. А деревенские Гришку стали в чувство приводить. Ну там водой брызгать, по щекам шлёпать. Тот один глаз открыл — и спрашивает: «- Этот… уехал?» «- Уехал, говорят, Гриша, уехал!» Тот второй глаз открывает и начинает подниматься: «- Ну всё, пизд. ц деревне!!»

— А-ха-ха! Смешно, да. Хы. Тока ты это к чему? Ещё сигу дай?

— Да так, анекдот вспомнился. Про деревенских ухарей. На — последняя. У меня, знаешь, не ларёк.

— Уууу, жлобеешь…

— А кто сейчас не жлобеет?

— Андреич не жлобеет — мы с ним в шахматы иногда играем. Мировой, промежду прочим, мужик; даром что городской! Он сам не курит — но завсегда угостит. Сколько попросишь, столько и даст.

— Ну и проси у него, я-то что.