Крысиные гонки

Возле крыльца уже вертелась, топталась, вскрикивала и всхэкивала толпа; кто-то уже упал, кого-то оттаскивали в сторону за рукав, истошно и нетрезво визжа, две каких-то посторонних девахи; Вадим за руку тащил в сторону упиравшуюся Зульку, за другую руку её норовила поймать Алла. В соседнем дворе залаяла собака.

— Гузель хде?? Шайтан вас забери, на минуту отвернуться нельзя! — где сестра, ходайкаем! Әстәгфирулла! Алла сакласын! Фәрдәвес!

— Пусти, он меня по лицу ударил!! — вырывалась Зульфия.

— Шалава! Я тебе сейчас сам по лицу дам!! — рявкнул Вадим, — Где сестра?? Ты говорила что в конторе!!

Вовчик застыл, не зная что предпринять. Не лезть же в драку — чего бы ради?..

— Вон та мелкая сучка!! — раздалось из толпы дерущихся, и оттуда вывалился здоровый парень, которого Морожин называл Гришкой, «ухарем из Никоновки». Выбравшись из неистово матерящейся свалки, он устремился к Зульке, которую уже за обе руки тащили прочь Вадим и Алёна. Лицо его в отблеске света фар почему-то светилось яростной радостью.

— Ах ты… Куда??!

Не успел добежать — хрустнул под пальцем предохранитель, Вовчик сбоку, ещё метра за три до него, выпустил струю газа — баллончик был новый, струйный… промахнулся! Верзила вдруг неожиданно ловко уклонился от узкого конуса перцового спрея и изменил направление движения к нему; почему-то всё так же радостно осклабляясь. Вовчик бросился прочь, но тут же сбоку тяжёлый пинок в бедро сбил его на землю. Над ним выросла тёмная фигура, вознёсся ботинок, чтобы припечатать каблуком по лицу, но он вывернулся в сторону, чуть не под ноги набегающему на него Гришке; шарахнулся от него на четвереньках, выронив баллончик; получил ощутимый пинок по заднице, перекувыркнулся, — и ринулся в сторону.

— Держи ево, Лёха!

— Я щас его!.. да я его!!!

В воплях явно слышались пьяный азарт и желание «наказать чужака» — всё равно кого и за что, «набить морду мувскому козлу», как слышалось из малочленораздельных выкриков. Внезапно так вышло, что несколько парней, участвовавших в свалке, оказались повержены на землю; и теперь расползались на четвереньках, а несколько заезжих ухарей увидели в «ещё не окученном» Вовчике новую цель. Он рванулся от них, огибая по дуге площадку перед конторой, на которой были танцы, так весело и прогнозируемо продолжившиеся, — со стороны ещё бежали… их тут было человек пять… или семь… как тех, гопов в кинозале! — метнулась у Вовчика мысль, — но вот Вовки нету!.. и эффекта внезапности нету!

— Сюда, сюда, Вовчик, беги!!! — послышалось от дверей в контору; там несколько девчонок в распахнутой двери призывно махали руками. Вовчик устремился к дверям.

Успел.

Почти.

Но «почти» — не считается ведь.

Уже почти добежал, увернувшись пару раз от тянущихся к нему рук, уже почти взбежал на невысокое крыльцо, звякнула под ногами, переворачиваясь, керосиновая лампа, — кто-то громко и испуганно визгнул за дверями, и дверь вдруг захлопнулась… Полсекунды — и Вовчик шарахнулся в дверь всем телом — закрыта!

— Ду-рааа!!! — послышалось из-за двери, — Зачем???

— Аааткрывай скорей!!

— Крючоооок!..

— Я не нарошно!!!

«Запинают ведь!!» — шарахнулась в голове мысль — но не панически, нет, не панически!

Рука уцепилась за рукав — Вовчик стряхнул её; вёртко оборачиваясь, столкнул с крыльца схватившего было за руку парня; получилось ловко и в тему — как раз набежал тот, Гришка, — столкнул ему навстречу; рванул из-за пояса тяжёлый фонарик с широким, матовым рефлектором; саданул им, ручкой, Гришке в лицо, поскольку был на верху крыльца — а Гришка на пару ступенек ниже — и удачно врезал ему, отшатнувшемуся от удара фонариком, с ноги в грудь — тот полетел навзничь назад, но не упал — подхватили так же набежавшие парни, «пристяжь» — вспомнил, как их назвал Морожин, — пара секунд было только в выигрыше…

Раз-раз! — привёл в рабочее положение фонарик. Доли секунды — вскинул его рефлектором навстречу оскаленным пьяным рожам; нажал, зажмуриваясь…

— БИИИИИП!!! — громко, и совершенно неуместно в ночной деревне прозвучал в фонарике зуммер, на рефлекторе фонарика ярко вспыхнул красный светодиод, поневоле приковав на мгновение взгляды готовых ринуться на крыльцо парней…

В следующее мгновение для всех, смотревших на крыльцо, на Вовчика, перед их глазами в сумерках на месте красного светодиода вспыхнуло маленькое яростное солнце, полностью выключив зрение всем на поляне.

* * *

— Люблю тебя!

— И я!

Владимир в Гузелью стояли обнявшись, утопая в густой листве какого-то не то дерева, не то кустарника. Неистово целовались, как получившие пять минут на свидание каторжники, так, что болели губы.

Внезапно в отдалении, там, где еле слышно играла музыка возле конторы-общаги, и где уже некоторое время раздавались невнятные крики, на которые, занятые друг другом, влюблённые не обращали внимания, что-то сверкнуло, осветив, казалось, небо, облака. И тут же залаяли по всей деревне собаки.

— Что это??

— Не знаю… Вовчик! Бежим!

— И Зулька же там! Бежим!!

* * *