Крысиные гонки

Аделька, присутствовавшая тут же, фыркнула, Катька потупилась.

— …на дороге, на подступах, можно было хоть что-то сделать!! — продолжал орать Вадим, — А сейчас что??

У Вовчика засигналила рация — связь с НП на колокольне; обязал докладывать каждые пять минут об обстановке, вне зависимости от того, изменилась оная или нет. При изменении обстановки — докладывать вне времени, сразу.

Схватил рацию, поднёс к уху — все сразу уставились на него.

— …без изменений. Кучкуются возле нашей общаги.

— Понял. Продолжайте наблюдение.

Отключился, обвёл всех взглядом:

— Без изменений пока.

— Вот! — опять включился Вадим, — «Пока!» Сейчас развернут свою технику — и на нас! Всё!! Приплыли!!!

Кто-то всхлипнул. Баба Настя. Но тут же оправилась, утёрла непрошенную слезу платочком. Всем ясно — Баба Настя не за себя переживает, не такой она человек! — за своих; за дочку с внуком, за общину!

— Я думаю… я думаю… — начала Леонида Ивановна.

— Расслабились!! Празднички тут организовали!! — всё никак не мог утихнуть бушующий Вадим.

— Что плохого в праздниках?

— «Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут.»

— Вы б, Андрей Викторович, лучше б свой карамультук почистили да перезарядили, а то, неровен час, осечку даст, когда застрелиться будет надо!! — напустился Вадим и на священника.

— «Застрелиться» — это не наш метод, Вадим Рашидович… — поправил его сумрачно-спокойный священник, — Будем биться до конца. Я сам… — он оглядел паству, — Сам первый выйду и буду говорить с… с супостатами. Не допущу злодейства. Только…

— «Только через ваш труп??» — съехидничала Леонида Ивановна.

Священник лишь одарил её суровым взглядом:

— За спины ваши не спрячусь, нет. Выйду — буду говорить с ними…

— Они-то с вами говорить не станут, вот что!.. — заметила кто-то из сидевших тут же женщин.

— Это не вариант… — согласился и Вовчик, — Второй раз тот фокус с «выйти в одиночку на переговоры» не пройдёт… Скорее всего просто сразу застрелят, Андрей Викторович…

— Да пристрелят вас сразу!! — подтвердил и Вадим, — Так вот просто желаете избегнуть последующего?? А нам что делать? — тоже «выйти поговорить»?..

— Не вариант…

— В лес уходить надо! — выдвинул идею один из мужчин. Несколько человек согласно кивнули.

— Вы с ума сошли. Температура — минус двенадцать; ночью — до минус двадцати, и это ещё не самые морозы! — скривился Темиргареев, — Вы головой хоть думайте, а?? Куда уходить, с чем??

— Они тута натешутся, а мы потом вернёмся… как во время войны делали в деревнях? Придут полицаи и фашисты — деревня в лес. Те по хатам и погребам пошарятся, пограбят; ну, спалят хаты, конечно, не без того… Потом оне уйдут — а люди из леса вернутся. Так же вот. А?

— А что?.. — поддержал идею кто-то, — Всё не вычистят… Кой-что из запасов у нас ведь… надёжно схоронено. Не самая большая часть, конечно… но можно что-то и сейчас успеть зарыть…

— Да ну, что ты сейчас зароешь?..

Видя, что дискуссия от безысходности от конструктивных вариантов сворачивает в фантастику, Вовчик поспешил вмешаться:

— Не вариант это, нет, не вариант! Во время Великой Отечественной зондер-команда пришла — ушла. Жители, если успели — спрятались, — потом вернулись. А у нас… Ну, спрячемся мы в лесу… Гришка уедет — здесь Хроновские останутся. Тут же, на пригорке, на запасах, и останутся. Куда мы вернёмся?..

— Не никоновские, так хроновские повесят — какая разница!

— А я думаю… — опять Леонида Ивановна. Но засигналила рация у Вовчика, опять все прервались и с тревогой уставились на него.

— Слушаю, Мачта; я — Трюм!.. — Вовчик старался быть показно-уверенным, и даже шутящим, — Что там?..

Выслушал, бросил в рацию «- Вас понял, — продолжайте наблюдение!», отключился. Обвёл всех, притихших, взглядом:

— Проехали вариант со «спрятаться в лесу». Хаммер с четырьмя бойцами идёт по кругу, вокруг кладбища, явно с целью отрезать нас от леса… Если я не ошибаюсь… — он потыкал пальцем в лежащую на столе развёрнутой «карту», а вернее, набросанный от руки план Озерья, подомовой, с пригорком, церковью, строениями и окрестностями, — если они вот здесь встанут…

— … то хрен мы мимо них в лес пройдём!! — закончил за него Вадим, — Особенно табором, особенно с ребятишками. Даже и ночью. Положат всех из пулемёта! Если в сторону реки, то тоже… по чистому, считай, полю. На машине догонят влёгкую, даже если и проскочить. Там не скрыться.

— Ништо, думаете, в людей стрелять будут?!.. — коротко вздохнула кто-то из женщин.

— А вы думали?! Для чего они эту провокацию с «психической атакой» затевали, с этим «посленовогодним походом»?? Вот для этого и затевали — чтоб устроить бойню! Мы теперь для них не люди!

— Постреляли в своих! — а мы теперь для них убийцы! Расстреляли, типа, «мирную демонстрацию!» — согласился Вовчик, — И, типа, пощады и суда нам не дождаться…

— Хронов, паскуда! — выругался Вадим, — Это он со стороны леса в толпу стрелял! Я в него потом… жаль, не попал, — дистанция велика!

— Не ругайся, Вадим! — опять предостерёг священник.