Крысиный король

Савл обеими руками уцепился за маленький бетонный выступ и медленно опустил ногу. Растянулся на крыше прямо над Королем. Руки уже не слушались его, и он не сумел разжать пальцы. Он быстро передумал и попробовал подтянуться обратно, но мышцы свело от ужаса. Он запаниковал, ощущая себя в ловушке. И тут руки не выдержали и разжались.

Долгое тошнотворное мгновение он сползал навстречу смерти, пока его не подхватили сильные руки Крысиного короля. Он схватил Савла, сдернул с крыши, перевернул и скинул на площадку пожарной лестницы.

Стук падения показался Савлу приглушенным. Сверху скалился Крысиный король. Сам он висел, держась за край крыши левой рукой, а правую вытянул над лестницей. На глазах у Савла он отпустил руку и легко спрыгнул на площадку. Тяжелые ботинки коснулись стальной решетки без единого звука.

Сердце у Савла заходилось от страха, но небрежность, с которой Король с ним обходился, бесила.

– Я тебе что, мать твою, мешок с картошкой? – прошипел он, пытаясь казаться храбрым.

Крысиный король ухмыльнулся.

– Ты даже не знаешь, куда идти, чмо мелкое. Пока в твоей башке ничего не отложится, чмом ты и будешь.

Они спускались в переулок, минуя дверь за дверью.

Быстро светлело. Крысиный король и Савл шли по темным улицам. Испуганный и встревоженный Савл все время боялся, что его спутник решит выкинуть что-то вроде того, что сделал прошлой ночью, и шугался водосточных труб и гаражей, по которым можно было бы залезть повыше. Но они оставались на земле. Крысиный король вел Савла по пустым стройкам и парковкам, по узким улицам, поначалу казавшимся тупиками. Путь выбирал Король, руководствуясь непонятным Савлу инстинктом. Навстречу им никто не попался.

Темнота уходила. Дневной свет, бледный и анемичный, к семи утра окончательно одолел ночь.

Савл прислонился спиной к стене. Крысиный король стоял у поворота, между стенками по обе стороны узкого переулка, вытянув правую руку. Слабо подсвеченный утренним светом, он походил на персонажа из нуарного фильма.

– Умираю от голода, – сказал Савл.

– И я, сынок. Давно уже.

Крысиный король выглянул из переулка и посмотрел на одинаковые домики из красного кирпича. На каждой крыше дыбился керамический дракон, потрескавшийся и покоцанный плод чьей-то фантазии. Кислотные дожди наполовину стерли драконьи морды.

Этим утром город, казалось, состоял только из трущоб.

– Ладно, – сказал Крысиный король, – пора бы и пожрать.

Он выступил из укрытия и двинулся вдаль, крадучись, как викторианский злодей. Задрал голову к небу. Дважды громко шмыгнул носом, нюхая воздух, повернулся в одну сторону, в другую. Жестом поманил за собой Савла. Прошмыгнул по пустой улице и забился в щель между двумя домами. Там высилась гора мешков с мусором.

– Слушай свой Внутренний голос, – оскалился Крысиный король. Прокрался по узкому переулку, съежившись. Окон в этой кирпичной расселине не было.

Савл подошел ближе.

Крысиный король потрошил пластиковый мешок. Сильно запахло помойкой. Он запустил руку в отверстие и пошарил там, на мгновение став злой пародией на хирурга. Вытащил из раны полистироловую коробку, всю в чаинках и яичном желтке. На боку виднелось изображение гамбургера. Крысиный король поставил ее на землю, еще покопался в мешке и вынул размокший кусок хлеба.

Отбросил мешок в сторону и полез за следующим. Разорвал и его. На этот раз он добыл расплющенную половину кекса с сухофруктами, присыпанную опилками. В мешках скрывались куриные кости, обломки шоколадок, рис и кукурузные хлопья, рыбьи головы, затхлые чипсы… Скоро на асфальте лежала зловонная куча.

Савл смотрел, как эта куча растет, и зажимал рот рукой.

– Ты шутишь, да? – Он сглотнул.

Крысиный король посмотрел на него.

– Ты же есть хотел.

Савл в ужасе затряс головой, не убирая ладони ото рта.

– Когда ты блевал последний раз?

Савл наморщил лоб. Крысиный король вытер влажные руки об плащ, который и без того был весь в пятнах, похожих на камуфляжные. Покопался в горе отбросов.

– Не помнишь, – сказал он, не глядя на Савла, – не помнишь, потому что никогда этого не делал. Никогда ничего не выблевывал. Ты, конечно, болел, но не так, как другая мелюзга. Ни тебе простуды, ни соплей, только какая-то странная дрянь, от которой ты дрожал несколько дней подряд. Но тебя и тогда не рвало. – Он наконец посмотрел Савлу в глаза и заговорил шепотом. Точнее, торжествующе зашипел: – Усек? Твой желудок ничего тебе не скажет. Ты можешь нализаться, как свинья, но все равно не станешь блевать, и ночью после Пасхи на твоей подушке не будет липкой желчи пополам с шоколадом, ты не загадишь весь сортир некачественными морепродуктами… в тебе течет крысиная кровь. Ты можешь сожрать все, что угодно.

Они довольно долго молчали, глядя друг на друга, а потом Крысиный король снова заговорил:

– И еще кое-что. Не хочешь – не ешь. Но ты сам сказал, что голодный. Я о тебе позаботился. И это заняло время. Смотри-ка. Сидишь удобно. Я собираюсь показать тебе, что такое быть крысой. Твой дядюшка выбрал для тебя лучшие объедки. Ты же голодный, сам так сказал. Вот наш завтрак.