КС АП А ХУЛИ ГАНКА

потом еще раз. Потом четырех оленей загоняем в распадок. Они не знают,

но впереди тупик.

Отделяем олениху и шугаем назад, к стаду. Не нужно ей смотреть, что

с самцами-двухлетками будет.

Назад возвращаемся шагом, с тушами на плечах, стараемся не попадаться

стаду на глаза. Все-таки, мелковаты здесь олени. На наших землях за

перевалом крупнее были.

На подходе к хызу Мудреныш забирает у Верного Глаза тушу и велит

позаботиться о ДРОВАХ. Верный Глаз ворчит для вида, но сует мне копье и

взваливает на плечо сухой ствол упавшей сосны.

Нас уже ждут. Я отдаю свою тушу бабам, Мудреныш сгружает ношу в

ХОЛОДИЛЬНИК. Одну на вечер, вторую на утро. Верный Глаз с облегчением

сбрасывает ствол на землю, и Седой тут же начинает острым камнем рубить

его пополам.

Захожу в хыз. Ксапа бросает свои дела, наказывает что-то Мечталке и

стягивает с меня мокрую куртку. Сухой КОМПЛЕКТ одежды уже ждет на лежаке.

Снимаю мокасины, штаны, надеваю сухие и теплые. Хорошо... Мечталка

развешивает мокрую одежду на просушку.

- Далеко ходили? - интересуется Ксапа, массируя мне спину.

- До распадка. Помнишь, где тупик?

- Ух ты! И так быстро обернулись? Устал, наверно?

- Есть немного, - соглашаюсь я и ложусь на лежак. Он теплый,

приятный. И руки у Ксапы теплые, заботливые.

Кто-то объяснил Ксапе, что ее имя значит. На меня дуется. Но

я-то тут причем? Сама же не захотела Ом-Ксаной зваться. Сама на Ксапу

отзываться начала. Так ей и говорю.

- Да что я тогда в вашем языке понимала? Ты должен был отстоять мою

девичью честь. Постой! - замирает вдруг моя ЛЮБИМАЯ. - Это Верный Глаз

придумал?

Что остается делать? Я киваю.

- Ну все!!! На этот раз он ДОИГРАЛСЯ! - подхватывается Ксапа. - Где

ты, волчий ребенок?!! Как ты смел меня хулиганкой окрестить?! Я тебе уши

оторву - и скажу, что так и было!

И начинаются тут ГОНКИ ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ. Общество в лежку

лежит. Верный Глаз зигзагами по хызу носится, Ксапа - за ним. Охотники

гадают, догонит, не догонит, советы дают.

- Стой, ботан недоделанный! Все равно догоню! - кричит Ксапа.

Загоняет Верного Глаза в угол. Тот ладошки перед собой выставляет - как

Ксапа, когда провинится. Ксапа кулаки в бедра упирает, много чего ему

говорит, пару раз замахивается, будто подзатыльник хочет дать. Верный Глаз

пригибается, словно боится. Дурачатся, народ веселят. В общем, успокоился

я за них. Помирились. А то все боялся, что встретит Ксапа его в лесу - и

карачун парнишке устроит.

Дни совсем короткие становятся. Холода подобрались. Кто раньше у

окон место выбрал, теперь жалеют. Холодно у окон, несмотря на ДВОЙНЫЕ

РАМЫ. Сильные постепенно сгоняют тех, кто послабее из темных, но теплых

углов. Бывает, до драк доходит. Я Ксапе говорю, чтоб не вмешивалась.

Потому что это порядок. Кто сильнее, того слушаться должны. Ксапа

обещает... Но когда бабу с ребенком кто-то прогнать хочет, все равно

вступается. Якобы, за ребенка. Охотники отступают. С одной стороны, Ксапа

как бы и права. С другой - все видели, какова она в ярости. Если медведица

медвежонка защищает - ее лучше стороной обойти. Да и много ли чести - с

бабой драться?

А Ксапа даже не смотрит, сколько у бабы полосок. Что одна, что три

- ей без разницы. Прав был Головач, что нашу жизнь перевернет. Старики

не помнят такой зимы. Чтоб тепло, чтоб сытно, чтоб три охотника общество

прокормить могли, и все по вечерам детские сказки слушали.

Кто сказки рассказывает? А сами догадайтесь. Но в этих сказках

много-много незнакомых слов. Ксапа их по несколько раз объясняет. Малышня

на лету схватывает, бабы у детей переспрашивают. Охотникам хуже всех. Но

в разговорах уже половина слов - от чудиков. А когда Ксапа заканчивает

сказку, вся малышня В ЭКСТАЗЕ. Но Ксапа неумолима: "Завтра, мои хорошие.

Наступила ночь, и Шахерезада прекратила дозволенные речи. А сейчас - спать.

А с другой стороны, что сытно живем, в этом ксапиной заслуги нет.

И неизвестно еще, что через пару лет будет. Что тепло - это да. Это ее

придумка. Но и раньше от холода не умирали. Пока голод не начинался...

Истории старики тоже любят рассказывать. У некоторых так же складно, как

у нее получается. Правда, никто не знает столько историй, сколько Ксапа.

Зато теперь я знаю, какой это труд - сочинять истории. Ксапа полночи

СЮЖЕТ АДАПТИРУЕТ. Бормочет что-то, сердится, потом меня тормошит и

рассказывает ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ. Я о непонятном спрашиваю, Ксапа объясняет

и РЕДАКТИРУЕТ историю. После этого засыпает. Зато я ворочаться начинаю.

Пытаюсь представить, во что эта сказка завтра переродится.

Коротки дни зимой. Кто оружие правит, кто одежду чинит. А и то не

хватает дел занять себя на весь день. Только у Ксапы работ невпроворот.

Со старухами нам, охотникам косточки перемыть. Молодых девок обучить

МАССАЖ делать. С Мудром о чем-то пошушукаться. Беременных баб навестить.

С малышами в РАЗВИВАЮЩИЕ игры поиграть. Мне на жизнь пожаловаться.

Деревяшки какие-то постругать. Пошушукаться с девками, которые к ней за

советами бегают. Опять мне на жизнь пожаловаться. А когда темнеть начинает,

"спокойной ночи, малыши" ЭКРАНИЗИРОВАТЬ.

- Зачем ты на старух время тратишь? - спрашиваю я. - Все равно

ведь по-своему делаешь.