Ксеноцид

Или, наоборот, они знали, что же все-таки ей надо делать? Что, если Путь и в самом деле станет недосягаем для ансиблей других планет? К какому решению придет Конгресс? Что подумают люди? «Исчезновение» любой планеты, в особенности мира Пути, повлечет за собой немедленную реакцию. Ведь некоторые люди в Конгрессе искренне уверовали в обличье, которое приняли боги, создав Говорящих, и теперь считают, что непременно должны сохранить эту ужасную тайну. Они пошлют с ближайшей планеты корабль, а до Пути всего три года лету. И что дальше? Когда судно достигнет их, Джейн придется обезвредить и его средства связи. А когда корабль вернется на родную планету, еще один мир исчезнет для остальной Вселенной? Спустя какое-то время Джейн придется обрывать все связи между Ста Мирами. Она сказала, понадобится три поколения. Что ж, пусть так. Богам спешить некуда.

Хотя, скорее всего, Джейн будет уничтожена гораздо раньше. Вскоре люди поймут, что ансиблями заправляет какая-то неведомая враждебная сила, поэтому-то и исчезают корабли и населенные миры. Даже не зная о Валентине и Демосфене, даже не догадываясь, что причиной тому компьютерная программа, планеты постепенно поймут, что надо делать, и сами отключат ансибли.

– Я придумала, как расправиться с тобой, – сказала Цин-чжао. – Теперь попробуй помешать мне. Я и другие Говорящие с Богами всего лишь организуем передачу моего сообщения каждым ансиблем Пути. Ты сразу отключишь их. И какой же вывод тогда сделает остальная часть человечества? Они поймут: мы исчезли в точности как флот на Лузитанию. И довольно скоро придут к мысли, что должно существовать нечто вроде тебя. А демонстрируя силу, ты только убедишь их в правоте, докажешь свое существование даже самым непонятливым и глупым. Твои угрозы тщетны. Тебе проще отступиться и позволить мне послать сообщение сейчас, ведь, остановив меня, ты, по сути дела, донесешь до людей то же самое, что хочу рассказать им я.

– Ты ошибаешься, – ответила Джейн. – Если Путь внезапно станет недосягаем для ансиблей, все с таким же успехом могут заключить, что эта планета, как и Лузитания, взбунтовалась – ведь там тоже отключили ансибль. И что тогда предпримет Межзвездный Конгресс? Пошлет к вам в гости флот в компании с молекулярным дезинтегратором.

– Лузитания взбунтовалась прежде, чем отключила ансибль.

– Неужели ты думаешь, Конгресс не следит за вами? Они ведь до ужаса напуганы тем, что может случиться, если Говорящим с Богами на Пути вдруг станет известно, что́ с ними сотворили. Если уж каким-то примитивным инопланетянам и паре ксенологов удалось запугать Конгресс до такой степени, что немедленно был снаряжен флот, какова, по-твоему, будет их реакция, когда целый мир, населенный гениальными людьми, у которых есть все причины ненавидеть Межзвездный Конгресс, внезапно, совершенно непостижимым образом, исчезнет? Как ты думаешь, как долго протянет такой мир?

К горлу Цин-чжао подкатил тугой комок страха. Вполне может быть, что эта часть истории Джейн – чистая правда, что кое-кто из Конгресса был обманут и теперь считает, что Говорящие с Богами Пути были искусственно созданы в результате генной инженерии. А если есть такие люди, они вполне могут поступить именно так, как описала Джейн. Что, если на Путь пошлют военный флот? Что, если Межзвездный Конгресс отдаст ему приказ уничтожить планету, не вступая с ней ни в какие переговоры? Тогда никто так и не узнает о сообщениях, посланных Цин-чжао, – все будет кончено. Все усилия пойдут прахом. Неужели именно этого желают боги? Неужели Межзвездный Конгресс, снискав благоволение небес, вместе с тем может безнаказанно уничтожать миры?

– Вспомни историю И Я, знаменитого повара, – посоветовала Джейн. – В один прекрасный день его господин заметил: «Мне достался самый великий из поваров всего мира. Благодаря ему я познал вкус всего, за исключением вкуса человеческой плоти». Услышав эти слова, И Я отправился домой, зарезал собственного сына, приготовил блюдо из его плоти и подал на стол господину, чтобы тот не мог пожаловаться, что И Я не исполнил какого-то из его пожеланий.

Это была ужасная история. Цин-чжао услышала ее еще ребенком и потом очень долго плакала. «Как же сын И Я?» – сквозь всхлипывания спросила она у своего отца. И тот ответил: «Истинный слуга должен пожертвовать всеми своими детьми ради господина». Целых пять ночей подряд она просыпалась с криком. Ей снилось, что отец жарит ее живьем или разрезает на части, укладывая на огромное блюдо. Кошмары продолжались до тех пор, пока наконец Хань Фэй-цзы не пришел к ней, не обнял ее и не сказал: «Не верь этому, моя Во Славе Блистательная дочь. Я вовсе не идеальный слуга. Я слишком люблю тебя, чтобы пожертвовать тобой. Я люблю тебя куда больше, чем свои обязанности. Я не И Я. Не бойся меня». Только после того, как отец успокоил ее, она смогла нормально заснуть.