Ксерокопия Египта

– Просто успокойся. Вот увидишь, все пройдет хорошо. Я поговорю с ними.

С другой стороны длинного храмового коридора вперед лениво двигались две фигуры – вытянутая и шарообразная.

– А вот и они, – улыбнулся сопровождающий Архимедона старик-жрец. – Все, еще немного.

Юношу затрясло пуще прежнего. Теперь его тело было похоже на кипящую воду – оно стало таким же нестабильным. Появись у случайного фотографа желание щелкнуть молодого жреца, ничего бы не вышло – картинка оказалось бы чересчур смазанной. Сфотографировать летящую колибри и то проще.

Вскоре мини-процессии поравнялись.

Архимедон и его сопровождающий низко поклонились.

– Приветствуем вас, о верховные жрецы Хотеп и Хой, – забасил старик.

– Да-да-да, – отозвался толстенький Хой, недовольно почесав щетину, похожую на плохо постриженный газон, который не взялся бы косить ни один садовник, – можно без прелюдий. Чем быстрее мы вернемся к делу, от которого вы нас отвлекли, тем лучше.

– Но это – официальная аудиенция, – сопровождающий Архимедона выпрямился. Самому юному жрецу понадобилось на это чуть больше времени.

– Мы в курсе, – вздохнул Хотеп. – Если бы она не была официальной, мы бы даже сюда не вышли. – Чего же ты хочешь?

– Я хочу попросить, видит Ра, не за себя, а за этого молодого человека.

Хотеп и Хой практически одновременно посмотрели на трясущееся, с их точки зрения, нечто.

– И что же конкретно ты хочешь попросить? – с подозрением уточнил тонкий.

– Я хочу, чтобы он обучался у вас.

Наступила неловкая пауза, а потом толстенький Хой рассмеялся, и его живот зашатался.

Хотеп держал себя в руках и даже дал легкого подзатыльнику коллеге.

– Обучаться у нас? Но мы никого не обучаем, – взгляд тонкого жреца превратился в раскалённую иглу.

– Я очень хотел бы, чтобы этот молодой человек поучился у вас. Он подает большие надежды.

– А почему же тогда ты не обучишь его сам? Или ты решил скинуть на нас нерадивого ученика, а?

– Я научил ему всему, что знал, – лицо великовозрастного жреца представляло собой образец каменного спокойствия.

– Ага, и теперь боишься, что ученик станет лучше учителя?

– Он уже стал лучше меня, – улыбнулся старик.

Хотеп начинал закипать.

– Вам же сказали, – встрял в противостояние Хой, – что мы не учителя, а верховные жрецы!

– Хотя бы пару недель, – сопровождающий Архимедона был готов к такому раскладу – и заранее заготовил все козыри. – Он способен во всем. Просто этот камень нужно слегка… подточить и разукрасить иероглифами.

– Говорят же, – толстый жрец грозно поднял палец вверх, – что не…

Хотеп резко наклонился к уху Хоя, при этом хрустнув, как сухая ветка, и что-то прошептал.

Где-нибудь в другой реальности, в одном из тысяч оттисков, жрецы бы дали кардинально противоположный ответ, и все бы развивалось иным образом. Но именно здесь и сейчас произошло то, что произошло – и оно не могло остаться незамеченным.

– Хорошо, – хмыкнул тонкий. – Две недели. Мы готовы сделать это. Но ни больше – ни меньше. Он вынесет только то, что сможет вынести – в плане знаний, имею в виду.

Сопровождающий Архимедона поклонился.

– Храни вас боги! – проговорил великовозрастный жрец и, хлопнув своего ученика по плечу, направился вон.

– Они делают это круглыми сутками, – отмахнулся Хой.

Архимедон даже и не знал, что делать в таких экстремальных ситуациях. Он остался наедине с двумя верховными жрецами всего Египта, которые каким-то чудом согласились взять его в ученики. В такие моментах время обычно замирает, и все вокруг становится лишь приглушенной и недвижимой копией того, что есть на самом деле.

Именно по этой причине Архимедон не заметил, как двое его новых учителей направились прочь.

Но вот они стоящего на месте юнца заметили.

– Эй, ты! – крикнул Хотеп. – Ты так и будешь там стоять? Пошевелись!

Юный жрец пришел в сознание и, спотыкаясь, побежал мимо колонн.

– Если он будет таким же несообразительным, то можно будет принести его в жертву, – недовольно промямлил Хой.

– Лишние руки нам не помешают, – Хотеп почесал козлиную бородку. – К тому же, главное, чтобы он просто делал, что ему говорят, и не возмущался. А он не похож на тех, кто много возмущается.

– Да? И как же ты понял это?

– О, – тонкий засиял, как лампочка в темной комнате, – это тоже наука со стороны захода солнца. Называется… психология. Смотришь на человека – и сразу понимаешь о нем все.

– По-моему, ерунда какая-то…

– Ну, раз ерунда, то предлагаю продолжить заниматься этой, как ее… философией.

– Поддерживаю, – Хой косо поглядел на Архимедона, который плелся слегка позади. – А что будем делать с мальчишкой?

– О, в этом деле он нам весьма и весьма пригодится.

***

Перед ним были открыты все возможные реальности, все эти осколки одного большого вселенского зеркала, и в одном из них он увидел то, что ждал.

Увидел правильное стечение обстоятельств…