Ксю. Потустороння история

Наташа шмыгнула носом. По лицу текли слезы.

Я попыталась утешить:

– Проходит же.

– Проходит, да. Но когда ее накрывает… Не дай бог тебе такое увидеть. Она же не просто другой человек, она вообще в это время не человек. Нет ее, понимаешь? Хорошо еще, она сейчас меня узнает, а то бывает – не помнит, как зовут, не понимает, где находится. У меня, чтоб ты знала, один раз тоже так было. Это между нами, никому не говори, Пашка тоже не знает. Ехала на машине, за городом, дорога пустая, сухая, настроение отличное, все хорошо. И бац! – стою на поле, вокруг кусты, дорога сзади. Я почему-то свернула, перелетала через кювет, могла ведь и перевернуться, и оказалась там, где оказалась. Как свернула, как летела – не помню. Начисто все вылетело, представляешь? Три месяца потом за руль не садилась, Пашке сказала, что у меня с глазами что-то, проверяюсь, ездить боюсь, подплывает все, он поверил, мужики в такие вещи легко верят – ну, глаза и глаза, мало ли. И я с тех пор боюсь, Ксюх, понимаешь? Что у меня это наследственное.

– Ерунда. Сознание и здоровые люди теряют. Я раза три теряла в детстве. Ни с того, ни с сего – обморок. Проверяли, ничего не нашли. Такое загадочное явление.

– А потом?

– Потом прошло.

– Да? И у меня уже года полтора после этого – ничего. Действительно, бывает. Так прислать Пашку? Поедешь?

– Поеду. Воздухом подышу.

– А я о чем?!

9.

Паша приехал в полдень, повез меня на дачу.

Я узнавала дорогу – мы тут ехали с Аркадием.

«Той же дорогой за тем же самым?» – глумливо спросил посторонний голос. «Отстань, – ответила я. – Вовсе не за тем же, я об этом и не думала».

«А кто подумал?»

«Никто».

«Да? А с кем ты говоришь?»

«Исчезни!»

И голос послушно исчез.

И мне показалось, что мне хорошо.

Нет, мне и правда было хорошо. И все вокруг было хорошо. Вот лесополоса, это хорошо, что люди посадили и вырастили лесополосу, она защищает посевы от ветров, землю от эрозии, я об этом помню с уроков окружающего мира в школе. Вот золотится на солнце какая-то зерновая культура, это и красиво, и нужно людям. И дает им работу – надо вспахать, засеять, собрать, обмолотить, испечь хлеб, отвезти в магазин, продать, все заняты, все при деле, и это помогает забыть о том, что почти все виды физической деятельности существуют лишь потому, что пока не додумались, как от них избавиться. Но обязательно избавятся и займутся чем-то другим. А вот дачи, вот поселок с коттеджами, это тоже хорошо, люди хотят жить удобно, комфортно, и чтобы все вокруг видели, как они успешны, они хотят гордиться результатами своего труда, оставить потомкам что-то осязаемое. Дорога, по которой мы едем, ровная, гладкая, это очень хорошо – умеют, значит, и в провинции прокладывать нормальные дороги, человек едет, и в душе разливается чувство патриотического удовлетворения. Вроде бы, какая разница, мчаться по европейскому автобану, американскому хайвею или российскому шоссе, но разница огромная – там дороги строили чужие люди, а тут твои родственники по нации, а бывает, что и действительно родственники, твои братья и сестры.

И то, что Паша едет уверенно и спокойно, как хозяин необъятной родины своей, тоже хорошо. Ему при выезде из города кто-то позвонил по работе, начался долгий разговор о каких-то деталях, которые были заказаны в Москве, но привезли не те, и надо с этим как-то разбираться. Это прекрасно – когда мужчина увлечен работой, когда обсуждает что-то важное, он выглядит умным, значительным. Не волнуйтесь, женщины и девушки, вы тоже в такие моменты кажетесь умнее, особенность в том, что, если разговор при посторонних, женщина говорит и для них, ей природой велено – всем нравиться, всех обольщать каждую секунду своего существования, независимо от возраста и внешних данных. Правда, все понемногу выравнивается – и возможности, и роли в социуме, поэтому мужчины все чаще по-женски кокетничают, заигрывают, а женщины по-мужски сосредоточены на деле, не обращая внимания на других, но мне немного жаль той архаики, когда папа глава семьи, а мама его семейная подруга и воспитательница детей, когда папа приколачивает доски, а мама подает гвозди, папа зарабатывает деньги, а мама покупает на них продукты и вещи. Равенства ведь все равно никогда не будет – ни между полами, ни внутри пола, иначе жизнь на Земле прекратится, я читала подробные статьи об этом и согласна с авторами.

Примерно так я думала, когда мы ехали, или думаю сейчас и добавляю к тем благостным, но бессвязным мыслям, вернее – к настроению. Хотелось ехать куда-то далеко-далеко, как в роуд-муви, фильмах-путешествиях.

Паша в это время закончил разговор, я спросила:

– Эта дорога куда ведет?

– В Пристанное, куда же еще?

– А дальше что?

– Усть-Курдюм.

– Нет, если до конца ехать, что будет?

– Ничего не будет. Это местная трасса. Ты по карте посмотри.

Я посмотрела в телефоне. Да, эта дорога кончалась в Усть-Курдюме. Рядом была изображена Волга с изогнутым руслом и множеством проток, заливов, островков. Очень причудливо, напоминает гжельскую роспись. И названия мне понравились, я прочитала вслух:

– Сабуровка, Чардым… Надо же – Чардым, какое слово!