Кстати о любви (СИ)

уж скрывать, неудовлетворенный – Лукин первым делом навестил своего

адвоката. Он знал, почему сам потерял счет времени, но это его

совершенно не оправдывало. И потому попросил повторно направить

документы на развод Ольге. А после вместо редакции вернулся домой. По

дороге сделав еще одно открытие: с самого начала их разъездов с

Росомахой он больше не пользовался услугами своего водителя.

Дома Егор принялся методично, каждые полчаса набирать Руслану, конечно же, безрезультатно.

А около четырех позвонил Щербицкий.

- Говори, - устало сказал Егор, приняв вызов.

- Пошли напьемся, - вместо приветствия мрачно ответил Валера.

- Да пошел ты.

- Да мудак я, знаю… ну хочешь – морду мне набей.

- Если бы от этого ты перестал быть мудаком…

- Я не знал, Егор! – выпалил Щербицкий. – Мне Алка с утра весь мозг

вынесла. Ей Нелька сказала, а Нельке – Олька звонила. Агентурная сеть, бл*ть! Ну не знал я, что вы разошлись!

- При любых вводных – это не твое собачье дело, Валера.

- Да не знаю я, чего я так завелся! С Олькой точно все? Или еще есть

шансы?

- Все. Только с бумагами разберемся.

- Из-за этой твоей?

- Она не «эта».

- Ну прости… я не запомнил, как ее… Не, я понимаю где-то… запал, понравилась… Перемены захотелось… С Олькой так нафига? Может, еще

сойдетесь.

- Нет, не сойдемся.

- Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов?

- Избавь меня от своего образного мышления сегодня.

- Егор, что с тобой происходит, а? – рассердился Валера. Сдерживался, но

по голосу было слышно. Они столько лет дружили. Ему было не все равно.

- Валер, иди на хер. Бухать я с тобой не буду. И душу изливать не буду.

- Зря. Мне помогает.

- Мне не нужна помощь.

- Понял. Отстал. Если что – звони.

После этих слов Щербицкий отключился. Егор тут же набрал Руслану, чтобы вновь выслушать отмеренное оператором количество длинных

гудков. Ему действительно не нужна была помощь. Ему нужна была она.

И снова он был за рулем машины, и снова тащился в пробках, и снова

звонил – теперь уже в дверь ее квартиры, и снова – безответно.

Лукин долго торчал на площадке, потом спустился во двор. Идиот! Корвета

нет на месте, в окнах темно, и она сама неизвестно где. Тяжелые «а если»

принялись толпиться в его голове, и прислушиваясь к ним, Егор вернулся в

машину и стал ждать.

Прождал долго. Снова шел снег. Густой, лапатый. Опадающий на землю

тяжелым покровом. От него даже воздух в сумерках окрашивался

жемчужным мерцанием. Люди сновали туда-сюда. С сумками, груженными

продуктами, с елками, с большими и не очень коробками. С собаками, резвившимися в сугробах, с детьми, почуявшими новогодние каникулы.

Херова туча людей.

Корвет из-за угла дома во двор вплыл неожиданно, ярким желтым пятном, будто кусочком солнца. Припарковался на «своем» месте – Егор уже знал, какое место принадлежит ей. А потом из авто выскочила Руслана с

большим пакетом, из которого недвусмысленно торчали багет и пучок

зелени.

Лица ее он разглядеть не успел. Да его и не было видно почти – из-за

надвинутой на глаза смешной вязаной шапки с разноцветными помпонами

и шарфа, закрывавшего нижнюю часть лица до самого носа. Она быстро

поднялась на крыльцо и скрылась за подъездной дверью. Еще через пять

минут в окне ее кухни, выходившем во двор, загорелся свет.

Он вышел из машины, сделал несколько шагов к подъезду и остановился, точно зная – она не откроет ему. Знал и другое, более важное. С ней все в

порядке, и она дома. Это все, на что он мог рассчитывать сегодня.

Но завтра – Новый год. И они встретят его вместе, как и планировали! Они

даже составили шутливый график, в который попали фильмы, всевозможная еда и разнообразный секс. Впрочем, все это было изложено

в обратной последовательности.

Весь день Лукин отчаянно сдерживал себя, чтобы не заявиться к Руслане с

самого утра. Силы воли хватило на то, чтобы ровно в 21-00 он нажал на

кнопку ее звонка и прислушался к знакомой трели. В руках был

внушительных размеров бумажный подарочный пакет – пару недель назад

он заказал шелкографическую картину в стиле «Мэрилин» Уорхола, на

которой был размножен Корвет. Тогда это казалось веселым, сегодня было

лишь поводом оказаться у двери Русланы.

За дверью, кстати, безмолвствовали.

Он снова позвонил. Она дома – одно из ее окон было освещено, он

высматривал их, едва въехал во двор. В ответ на этот звонок раздались

едва слышные шаги – она точно кралась по прихожей на цыпочках. Потом –

идиотизм! – дрогнул глазок, на мгновение выпустив свет квартиры, и снова

погас.

Лукин позвонил в третий раз, теперь не отпуская кнопку. Отчаянная трель

раздавалась более минуты. Громкая, звонкая, резкая. Оглушающая.

Шестьдесят с лишним секунд. Могло быть и дольше – до полного

выгорания. Если бы только она выдержала.

Но она не выдержала.

Дверь с грохотом распахнулась.

- Издеваешься?! – заорала Руслана на весь подъезд.

- Нет, - не давая ей времени опомниться, Егор шагнул за порог и закрыл за

собой дверь.

Он видел ее разной. С самого первого дня, как они познакомились. В

октябре, кажется? На МедиаНе. МедиаНа была в октябре. Разной видел – и

злой, и веселой, и вдохновленной, и увлеченной, и уставшей, и испуганной, и голой, и с синяками.