Кто боится вольных каменщиков

Самое интересное в этом ритуале то, что в нем его создатели и участники в полной степени осознают чрезвычайно сложный, синкретический, характер религиозной ситуации Королевской Арки[197]. Более того, в нем также проявляется их попытка понять все элементы этого Ритуала как сознательные репрезентации различных религий, или различных стадий одной религии, которые только невежда рассматривает как многие. И более того: именно в этом ритуале и посредством этого ритуала тринитарная идея может быть воспринята как универсальная и не только христианская — что является камнем преткновения для любой богословской критики Королевской Арки. Однако здесь присутствует идея естественной религии, как она дана в объяснениях Ритуала самими Компаньонами Королевской Арки. Так что, начиная с центра и фокуса, Потерянного Слова, становится ясно, что это уже не утраченная идентичность Мастера Масона, но потерянный Логос. Это ни настоящее имя Мастера Хирама, ни Слово, которое есть Иисус Христос, но то, которое предшествовало Сотворению мира Богом. Другими словами, Слово св. Иоанна— «это то же самое, что Осирис, Солнце, рассматриваемое как Демиург, создатель мира под руководством Верховного Существа», т. е. то первичное состояние естественной религии, которое предшествовало тому времени, когда стали поклоняться Богу Авраама, Исаака и Иакова, т. е. второй стадии мира. Первая стадия мира представляет собой первую стадию религиозного сознания; и если религия хочет быть не только универсальной, т. е. повсеместно распространенной (как та, «в которой согласны все люди», как говорится в Конституциях Андерсона), но также и вечной, то мы должны признать вместе с Компаньонами Королевской Арки, что именно Бог как солнце или Осирис (а не Верховное Существо) был Демиургом и Словом задолго до того, как мы пришли к третьей стадии религиозного сознания, проявляющейся в Иисусе Христе и св. Иоанне.

Но кем тогда является Высочайшее Существо, о котором говорится в данном фрагменте? Может ли оно быть отождествлено с Богом Авраама, Исаака и Иакова, как это часто принято делать в масонстве?

Нам дается понять, что оно находится выше того уровня, на котором пребывает Бог любой конкретной религии, — но одновременно и на этом уровне тоже. Как пытался объяснить мне один масон Королевской Арки, оно не является ни Богом христиан или иудеев, ни Верховным Существом масонов; оно — Вечное Божество, неизреченное и непостижимое, религия которого включает в себя христианство как наивысшую доступную для человека стадию, но сама по себе не является христианской[198].

Единственное заключение, к которому я прихожу по этому вопросу, состоит в том, что Королевская Арка выступает в своем ритуале как синкретическая, весьма сложная небогословская религия. В нее инкорпорирована вся история религиозного сознания (а не архитектуры или человечества), как эволюционный процесс, состоящий из трех стадий. Именно в отношении этой эволюции устанавливается новая иерархия Божеств, иерархия, которая в этом ритуале не использует никакой собственно масонской символики. Символика данного Ритуала — это восхождение кандидата на уровень «Древних Таинств», которые не являются ни специфически масонскими, ни иудейскими (т. е. библейскими), ни даже христианскими[199]. Установление такой надрелигиозной иерархии само по себе является слишком распространенным и известным феноменом, чтобы специально ее здесь упоминать. Однако, что действительно замечательно в Королевской Арке, так это абсолютная честность и откровенность, с какой такая иерархия представлена — в особенности если мы рассмотрим использование священных текстов в Ритуале. Ритуал упоминает три таких текста:

Святая Библия (в основном Ветхий Завет);

Тайная Каббала, относящаяся к Святой Библии как сверхрелигия к религии;

Символические знаки таинств Королевской Арки[200], которые относятся к любым масонским текстам (Конституциям и проч.) как сверхмасонство Королевской Арки к масонству.

Сам факт того, что Королевская Арка не только ввела и установила тройную схему естественной (вечной, языческой) плюс библейской плюс христианской религии, но сознательно наложила на нее свою чрезвычайно эклектичную мистику, должен воспрепятствовать любому, кто захочет назвать ее естественной религией или даже разновидностью гностицизма, хотя некоторые гностические элементы в ней несомненно присутствуют. То, с чем мы здесь имеем дело, не является богословием, но скорее весьма странным образчиком религиозной философии — к такому выводу может прийти любой Компаньон, который возьмет на себя труд проследить происхождение этой философии, исходя из своего опыта Королевской Арки[201].