Кто брал Рейхстаг. Герои по умолчанию...

В порядке выступающих тоже сложилось все не совсем ладно для «команды представителей». Между Шатиловым и остальными из группы поддержки затесались К. Самсонов, который мог, что называется, преподнести неожиданность, и М. Минин, от выступления которого шатиловцы – понятное дело – уже ничего хорошего не ждали. Лисименко специально записался вслед за Берестом в расчете, что если тот уклонится от истины, напомнить ему о цене, которую он вечером накануне обещал за «приобщение к истории». Маков должен был выходить на трибуну где-то в самом конце. Но перед ним стройный ряд «правильных» ораторов все равно сильно разбавлялся другими, менее предсказуемыми личностями.

Был и еще один чисто процедурный, но малоприятный момент для тех, кто в случае осложнения обстановки хотел бы утопить суть в потоке слов или снять с себя ответственность за сказанное фразой: «Я этого не утверждал!» На открытии первого дня совещания 15 ноября сразу же за вступительным словом начальника отдела истории ВОВ ИМЭЛа (Институт военной истории появился позже) генерал-майора Е. Болтина на трибуну вышел И. Климов. Без излишней словесной раскачки он сразу же зачитал оттиск статьи о штурме Рейхстага, подготовленной для 5-го тома. И попросил собравшихся помочь уточнить время и обстоятельства, при которых были осуществлены решающий штурм, а также водружение Знамени Победы и других флагов. В заключение историк предупредил, что в связи с исключительно важной задачей встречи все выступления будут стенографироваться.

После чего две стенографистки заняли свои рабочие места за столами, установленными возле сцены, прямо у подножия трибуны.

Лицом к лицу, глаза в глаза

Шатилова такой оборот дела, конечно же, озадачил. Но отступать от своей версии он не собирался. Выйдя первым на трибуну, он напористо обозначил в своем выступлении главное: штурм здания германского парламента днем 30.04.45 был успешным, и в 14 часов 25 минут над его куполом взвилось Красное знамя. Сегодня может показаться непонятным, на что рассчитывал генерал, объявляя это в аудитории, большая часть которой состояла из людей, прекрасно знавших, как все обстояло на самом деле. Однако, будучи опытным военачальником, Шатилов еще на фронте в сложных боевых условиях не раз доказывал свое умение точно учитывать и умело использовать для победы все имеющиеся «за» и «против». Так что и в данном случае расчет генерала опирался на очень весомые, почти стопроцентные «за». Ведь на протяжении всех прошедших со дня Победы 16 лет – и при Сталине, и даже после разоблачения его культа личности на ХХ съезде партии Н. Хрущевым – командирский грех с преждевременным докладом надежно прикрывался на самом верху. Ну кто же после этого мог осмелиться открыто бросить вызов «линии партии, мнению инстанции»? А ведь, кроме того, еще существовал и никем не отменялся исторический жуковский приказ № 6! С такими козырями, да еще и при поддержке «правильных свидетелей» Шатилов почти не сомневался: сопротивление отдельных «смутьянов» будет подавлено. А военно-историческая наука, также выстроенная по ранжиру, навсегда закроет все дальнейшие дискуссии по данной теме.

Однако кое-что генерал недоучел. И прежде всего ту силу протеста, которая у многих непосредственных участников события накопилась за долгие годы грубого, унижающего их человеческое достоинство вранья со стороны власть предержащих.

Поэтому осложнения для Шатилова начались еще в процессе произнесения собственной речи. Закоперщиком неожиданно оказался его фронтовой сосед – командир 171-й дивизии полковник А. Негода. Каждый раз, когда Шатилов, зная о грядущей поддержке, начинал с трибуны славить того или иного «правильного участника», полковник из зала прерывал его одной и той же репликой: «Расскажите-ка лучше, как и для чего днем 30.04.45 на вашем КП в подвале расстреливали флажок?»

Смысл этой странной, ставшей понятной только несколько позже фразы тогда мало кто из присутствующих понял. Однако сам вопрос почти неуловимо, но все же что-то изменил в атмосфере обсуждения, прозвучав предвестником какого-то неожиданного, явно не запланированного наверху хода дискуссии. Правда, самого Шатилова реплики Негоды, похоже, нисколько не поколебали. Он как вел свою речь в активном, наступательном стиле, так и завершил ее, четко дав понять присутствующим, что истина, а значит и сила, целиком на его стороне…