Кто есть кто

Джереми Рэм чуть не выронил фужер и обалдело уставился на соискателя бессмертия.

– Я не ослышался? Вы хотите, чтобы рядом с вами вечно околачивалось брюзжащее и всем недовольное создание, которое даже не способно качественно исполнить свой исконный супружеский долг? Так как в самый неподходящий момент интимной близости оно вдруг вспоминает, что шторы в гостиной не гармонируют с цветом ее нижнего белья. Которое цинично считает, что все созданное Творцом многообразие жизни создано исключительно для ее пользы? И стоило ради этого тащиться сюда? Неужели вам этого не хватало там?

Витя тяжело вздохнул и поднял глаза на собеседника.

– Мне хватало и там. И контракт я читал. Так что будьте любезны… Я настаиваю именно на этом варианте исполнения ваших обязательств.

Архивариус сжался, словно удав перед прыжком. Однако на его лице продолжала играть доброжелательная и лучезарная улыбка.

– А то что? Если мы не выполним условий контракта, вы его расторгнете? Да ладно, ладно, не напрягайтесь. Воля ваша. Что уж тут поделать. Любовь зла…

* * *

Боцман бросил недовольный взгляд на плоский экран визора, развернутый по всей стене его спальни, противоположной той, возле которой стояла обширная кровать с копошащимся на ней под тонким покрывалом женским телом. Он с детства не любил объемные изображения и везде, где только можно, старался использовать плоские экраны. Это у него пошло с того момента, когда в шесть с небольшим лет он, удобно устроившись у себя в комнате и вооружившись папиным ультразвуковым скальпелем, совсем уже собирался вырезать подлые глаза сестренкиной кукле, как перед ним внезапно возникла его мать. Конечно, это была только ее голограмма – но это уже не имело никакого значения. От неожиданности Павлик обделался. И потом ему еще долго было так стыдно и обидно за эту промашку, что он возненавидел все без исключения голопроекторы даже больше, чем своих родителей.

– Уголь? Ты чего? Я занят.

Визор моргнул и, слегка искажая голос говорившего, негромко прошелестел динамиками:

– Гони эту стерву. Она все равно через час обратно сама прибежит. Разговор есть.

Боцман с досады даже плюнул на блестящий полированный пол и повернулся к кровати. «Стерва» высунула голову из-под одеяла и продолжала медленно призывно стаскивать со своего голого тела легкую, хрустящую свежестью ткань накидки. Это была все та же сотрудница «HH», которая два месяца тому назад встретила их на границе «рая» и многообещающе предложила подписать контракты.

– Я уезжаю. Часа на два…

Он подобрал с пола свои порядком измятые джинсы и побрел в кабинку сухого душа. С парнями он не виделся два дня. Арик тогда лихо всех раздел в преферанс, выиграв больше пятнадцати часов всего за одну ночь. Вместе поиграть и поболтать они собирались два-три раза в неделю, обычно то у одного, то у другого. Их дома не были разбросаны по городу, и лететь на глайдере до любого из них было не больше пары минут. Так что куда сегодня его потащит Уголь, не имело никакого значения. Ночь начнется с разговоров о том, что сил больше нет торчать в этом проклятом «раю», а закончится, как обычно, или в кабаке, или он проснется с похмелья где-нибудь в совершенно незнакомом месте и с совершенно незнакомой теткой в постели. Или вполне знакомой…

Там, в адаптационном центре, Боцман попросил Ти Хоо назначить его директором местной тюрьмы. Но тюрьмы здесь тоже не было. Из предложенных ему вариантов: проекты «Адреналин», «Сексуальность» и «Свобода» – он предпочел выбрать «Адреналин». А посему уже на следующее утро они вместе с Углем, который, как оказалось, сделал аналогичный выбор, и еще дюжиной граждан были доставлены на вершину мраморной скалы, откуда начали по очереди сигать вниз. В группе было как минимум четыре девушки, и потому вся округа была заполнена их восторженным визгом. Прыжки со скалы под куполом, похожим на древний и вечный «Д-6», ни особенной радости, ни тем более острых ощущений у Боцмана не вызвали, но это было гораздо приятнее, чем сидеть за партой и заполнять бесконечные формуляры, отвечая на дурацкие вопросы. Зато традиционные вечерние посиделки, которые вот уже два месяца исправно происходили в узком кругу его бывших «неприятелей», он посещал с удовольствием…