Кто есть кто

Рассчитывая на пунктуальность как самих Могущественных, так и приближенных, а командир «Скорпиона», безусловно, мог принадлежать только к одной из этих рас, Хоаххин решил, что пять минут ожидания, пока зрение напарника адаптируется к полумраку коридора, ничего уже не изменят. Поэтому они осторожно двинулись вперед только после того, как Уголь сообщил, что готов и что он, наконец, видит, на что наступают его ноги. Двигаясь по постоянно спускавшемуся вниз коридору, они миновали несколько крутых поворотов, после чего, наконец, оказались перед распахнутыми воротами огромного ангара, в центре которого величественно стоял «Скорпион». Вокруг корабля суетились разнообразные самодвижущиеся площадки. Очередь этих носильщиков тянулась откуда-то из бокового коридора, множество подобных чернели пустыми проемами вдоль боковых стен ангара. Блестящие однотипные металлические ящики, которыми были загружены эти погрузочные роботы, стоящие в очереди перед кораблем, один за другим пропадали в распахнутом чреве грузового пандуса. «Картина кормления кашалота селедкой», – подумал полковник и решительно пошел вперед. Грозно пошевелилась турель бронебойной спарки над створкой грузового пандуса. «Нас этой фигней не напугаешь, – мелькнуло в голове Хоаххина. – Внутри ангара вы палить по мне не станете». Оставался вопрос: кого капитан выставит на защиту своего корабля? Троих из пяти охранников он уже потерял. Может, выйдет сам?

Внутри корабля словно услышали этот беззвучный вызов. Голову Хоаххина снова, но теперь гораздо сильнее, кольнули холодные иголки чужого присутствия, сразу после чего между поднимающихся по грузовому пандусу металлических ящиков, в тусклом отсвете технического освещения трюма корабля, мелькнула какая-то серая тень. И на пандус поднялась высокая, худая, завернутая в черный балахон с длинным капюшоном фигура. «Копия Доктора, только живая…»

– Ты, незваный гость, выродок «дикого» ублюдка и тупой зубастой ящерицы. Ты убил моего брата, да еще, как последний мародер, снял с его мертвого тела его одежду. Да, он, к сожалению, не принадлежал к числу самых искусных воинов нашего клана. Клана Сахов из рода Нисаров, присягнувших Древнейшему задолго до того, как ваша прародина оттаяла после последнего обледенения, а ваши предки в медвежьих шкурах разбрелись по ее бескрайним зеленым просторам. Некоторые твои соплеменники почему-то называли меня Алый Дервиш, другие – архивариус, но мое имя Тирамша. Тирамша из мира Шарнаут. Мира, обреченного тобой на гибель. Назови себя, прежде чем умрешь.

Ну, вот и капитан. Так вот, значит, откуда протянули свои жадные длинные лапки к этой планете наши Могущественные «партнеры». Наверное, если бы кто-то спалил Светлую, Хоаххин бы тоже наплевал на любые приказы и любой регламент и очертя голову бросился в бой. Но ярость и ненависть хороши, только когда идешь на смерть. «Ну, туда тебе и дорога». Он шепнул Углю, чтобы тот не совался в эту драку, а как можно быстрее и больше двигался вокруг места будущего поединка на безопасном удалении от противников.

– Я не так стар, как ты, приближенный. Но не вижу в этом ничего зазорного. Бывали у меня противники и посильнее, чем мешок дерьма, завернутый в вонючий балахон. Мои предки успели заселить половину этой галактики, пока твой клан пресмыкался перед рогатым хозяином. Знай же того, кому ты бросаешь вызов, мертвый Тирамша. Я, Острие Копья, Хоаххин саа Реста из клана Детей Гнева, а моя жизнь и мои победы принадлежат величайшему из людей, живущих в лучшем из миров этой вселенной – Императору России.

«Во выдал и вроде даже не соврал», – подумал Хоаххин и нырнул в боевой режим. Формальная вступительная часть поединка по канонам приближенных была завершена.