Кто эта женщина?

– И вот однажды они решились… Когда начался звездный дождь, они вдвоем ускользнули из общего потока и устремились к Земле. Никто не предупредил их, что земная атмосфера губительна для жителей неба. Они умерли вместе… Но успели уловить дыхание океана, увидеть золото пустынь, услышать голоса тайги. И это обоим показалось прекраснее всего, что они видели до сих пор… Их восторг, переплавившись в раскаленном воздухе, превратился в фантастические субстанции: осыпавшись на землю, сильный юноша обернулся крутыми скалами, а прекрасная девушка – цветущим садом на морском берегу. Пустовал он недолго. Вскоре туда пришли люди и построили город. Этот город. Наш…

* * *

Она замолчала, но Илья все еще боялся шевельнуться, пытаясь понять, что произошло с ним за последние две минуты? Влюбился он, что ли, в ее голос? Или в легенду, ею лишь пересказанную? А может быть, в глубину моря, светившегося в глазах Киры? В движение губ, подрагивающих обещанием чуда… Только что Илья не ощущал в себе этого, в его мысли то и дело заглядывали другие женщины, но сейчас он смотрел на Киру, а в груди теснило все сильнее. Ворожба какая-то…

Такую же боль, аж дышать было трудно, он однажды испытывал. Как-то, еще в девятом классе, он ждал у подъезда одну девочку. Считалось, что они встречаются, но со школьной дискотеки она ушла с бывшим выпускником, и никак не возвращалась домой. Илья ждал всю ночь. И прекрасно понимал, что в это время происходит с его девочкой. Он мечтал только об одном: пусть это чертово сердце наконец разорвется… Тогда все станет ему безразлично.

Но сейчас, сейчас все было по-другому. Пожалуй, как никогда, или уж точно – давно, Илье захотелось жить. И чувствовать себя живым.

Он был потрясен этим открытием, объяснения которому не находил. Да и существовало ли оно? Кира была все той же, что и пять минут назад. И он сам ничуть не изменился. Иным стало напряжение между ними. Не плотское – оно-то как раз возникло с самого начала, еще там, на лавандовом поле… Но в последние минуты на свет явилось нечто другое, живое и вместе с тем бестелесное, рожденное ими вместе. Не зная его имени, Илья уже дорожил им так, что не решался подать голос, только бы не нарушить паутинной прелести волшебства.

Заметив, как изменился его взгляд, Кира улыбнулась:

– Что?

Он покачал головой и приложил палец к губам. Ему хотелось, чтобы она без слов поняла ценность молчания. Коротко кивнув, Кира протянула узкую руку, и он принял ее в ладонь. Пальцы были тоненькими, прохладными, Илья прижал их к щеке, ко лбу, к губам. Не поцеловал даже, просто держал ее ладонь, точно пил силу из пригоршни. Силу, которую ему еще только предстояло узнать, ведь в этой девушке каждый миг проступало нечто новое…

– Ты останешься?

Он с трудом проговорил это, когда прошла уже целая вечность. Минута – для Девы со Стрельцом. И как ни саднило в горле от каждого слова, Илья заставил себя продолжить:

– Я могу просить тебя не просто остаться? А…

У него вдруг пропал голос. Кашлянув, он быстро взглянул на нее исподлобья: «Да что за наваждение? С чего я взял, что не смогу выжить без нее?!» Но ощущение, неведомое Илье прежде, не исчезало, ему было страшно выпустить ее руку, точно Кира держала его над пропастью. Так легко…

– Останься. Не просто в этом доме. Со мной. Если можешь – навсегда.

Он с ужасом осознал: «Я сказал это…»

И вдруг его окатило такой жаркой радостью, что пересохло во рту. А Кира не произнесла ни слова… Что, если откажется? За какой-то миг восторг от собственной решимости сменился ужасом: сейчас ее пальцы разожмутся и… Падение. Боль. Смерть. До дна бездны лететь можно десятки лет, но это все равно падение.

Ввысь только с ней. Почему? Господи, с чего он взял это?! Но это было то знание, которое нисходит свыше и принимается как абсолютное. Чтобы прийти к нему, Илье не понадобились ни годы, ни даже месяцы. Та Вселенная, о которой только что рассказывала Кира, отпустила на Землю не только Деву и Стрельца, из праха которых возник их город, но и маленькую искру, способную изменить его собственное звездное небо. Теперь и он мог разглядеть на нем четыре буквы, точно так же, как Кире привиделось его имя в росчерках облаков.

– Я останусь, – ответила она так просто и убежденно, что ему обожгло веки.

Илья сердито подумал: «Еще не хватало расплакаться у нее на глазах! Но этого-то мне сейчас и хочется».

Чтобы проверить себя, он представил Ларису, образ которой смутил его несколько минут назад, и на этот раз не ощутил ничего, кроме теплой симпатии. Это порадовало его, будто он прошел свой внутренний детектор лжи. Его охватило ощущение свободы – эта девушка, сидящая с ним рядом, ничуть не ограничивала ее. Напротив, неким загадочным образом Кира усиливала его свободу, ему казалось, что с ней ранних звезд над головой стало в два раза больше, а вечернее небо вдвое расширилось.