Кто эта женщина?

Поманив Илью движением головы, Лариса быстро вышла из музея, пересекла залитый бетоном дворик и взбежала на крыльцо дома. Сердце у нее тревожно замирало, предчувствуя недоброе. Она слышала шаги за спиной, но ни разу не обернулась на Илью: так пугал его взгляд.

«Сбил кого-то? На него охотятся бандиты?» – Лариса быстро перебирала в уме разные варианты и быстро находила решения. Жизнь давно научила ее, что не существует неразрешимых проблем, кроме смерти. И она готова была помочь Илье чем угодно: ссудить денег, спрятать от полиции, тайком переправить на материк – да хоть в багажнике машины, если понадобится!

Но того, что он произнес, Лариса не ожидала.

В доме она провела Илью в маленькую гостиную, где стоял светлый диван с витыми ножками и набивными, в цветочек, подушками. Он будто скрывался в уголке сада – столько вокруг было зелени, от которой Лариса набиралась энергии в те месяцы, когда вытягивала сына к жизни. Кроме дивана здесь был только телевизор, хотя передачи она не смотрела, лишь любимые фильмы в записи.

– Садись, – предложила она и хотела было опуститься на диван, но Илья схватил ее локти и сжал так сильно, что Лариса негромко вскрикнула: – Да что случилось?

– Я… – опять начал он и громко сглотнул. – Я понял одну вещь. Очень ясно понял… Наверное, это тебя напугает. Меня тоже напугало. Но с этим ничего не поделаешь. Я люблю тебя.

Оцепенев, она молча смотрела в его глаза, которые теперь вовсе не казались ей сумасшедшими, только измученными. И понимала, как отчетливо Илья видит сейчас ее морщинки и первые признаки дряблости кожи, которые будут лишь усиливаться с каждым годом, и седые корни отросших волос – не успевала подкрашивать… Все это не пугало его и не вызывало в нем отторжения, и Лариса понимала почему: он работал с красотой и знал, каким образом та создается. Она не представляла для Ильи особенной ценности.

«Интересно, он помнит те слова Экзюпери? Что самого главного глазами не увидишь?» – Лариса подумала сначала об этом, и уже потом о другом: как вырвавшееся у Ильи признание меняет жизнь сразу нескольких человек. Главное – жизнь ее сына…

Но все же это звучало дико. И она ответила:

– Ты не в себе. Что произошло? Вы поссорились с Кирой?

– Не говори о ней, – взмолился он, поглаживая большими пальцами ее голые локти. – Никакой Киры для меня не существует. Ее больше нет.

У Ларисы свело губы:

– Что ты с ней сделал?!

– Ничего. Она жива-здорова. Где-то плавает себе на лодке…

– Ты бросил ее одну в море?

Реальность затуманилась в тот момент, когда то, о чем Лариса только подумала, произнес голос Антона. Но это действительно был он – вошел в дом, наверное отыскивая ее, а они не услышали этого. К Ларисиным щекам прихлынул жар: с какого момента сын слышал их разговор?!

Разжав руки, Илья обернулся к брату:

– Ничего с ней не случится. Она сумеет управиться с веслами.

Он не успел договорить. Лариса рванулась вперед, закрыла Илью собой. «Сейчас Антошка его убьет!» Губы Антона побелели – она видела его таким всего несколько раз в жизни, но помнила, чем это кончается.

– Одну? – повторил он. – В море?

Кажется, теперь и до Ильи дошло, что он натворил. Чуть запрокинув голову, Лариса заглянула ему в лицо – брови дрогнули тревогой. Он хотел что-то сказать, но она опередила:

– Беги к ней. – Она простерла к сыну руку, точно на расстоянии уперлась ладонью ему в грудь – остановила. – Спасай.

Угадал ли Антон, что стояло за этими простыми словами, но, посмотрев в глаза матери, шагнул назад и быстро вышел из дома, прихрамывая сильнее обычного. Когда он волновался, нога начинала болеть, Лариса знала это.

– Теперь она будет считать его спасителем. – От кривой усмешки лицо Ильи стало вдруг некрасивым, точно он собирался заплакать.

И это внезапно тронуло Ларису – мужская красота всегда пугала ее. Илья приблизился к простым смертным, и от этого все стало возможно…

«Но десять лет разницы! – спохватилась она. – И не в мою пользу…»

– Ревность может заставить тебя очнуться.

Он сдвинул брови:

– Очнуться? От чего?

– От наваждения. Такое случается иногда. Присядем?

Ей неловко было стоять рядом с ним посреди комнаты, будто они собирались потанцевать. Лариса первой юркнула в уголок дивана и обняла подушку, чтобы отгородиться. Присев на самый край, Илья хмуро проговорил:

– Я так и знал, что ты не воспримешь мои слова всерьез.

– Мальчик мой…

– Я не мальчик. – Он резко дернул подушку и притянул Ларису к себе. – И ты мне не тетушка. Ты просто была женой моего дяди, так что никакого кровосмешения.

– Но разницы в возрасте не сотрешь, – прошептала она, пьянея от того, как он задыхался.

– Плевать мне на это… Я люблю тебя. Я столько думал в последнее время… Пытался бороться с собой. И об этой чертовой разнице в возрасте сто раз себе напоминал… За Киру цеплялся. Даже несуществующего ребенка начал придумывать…

– Ребенка?!

– Да нет никакого ребенка! Я воображал его, чтобы смириться с существованием Киры. Но мне нужна только ты. Вторая чашка кофе может быть только для тебя…