Кто готовил Тайную вечерю? Женская история мира

При Боге-Отце лишь мужчина может достигнуть полной, нормальной для взрослого человека свободы и контроля над своей жизнью. Женщины, напротив, призваны к двойной субординации – подчинению Богу и мужчине, как апостол Павел наставляет коринфян: ибо «мужчина есть образ и слава Божья, а женщина – слава мужчины… не мужчина создан для женщины, но женщина для мужчины».

Как видим, первенство мужчины не просто подразумевает неполноценность женщины: оно ее требует. Но как донести это требование до всех и каждой? Первым шагом должно было стать уничтожение всех следов былого превосходства женщин. Это означало беспощадную атаку на почитание Богини-Матери, на ее почитательниц и, по смежности, на право женщин командовать или управлять. Лаконический рассказ Второй книги Паралипоменон показывает нам женоборца в деле:

И Мааху, мать свою, царь Аса лишил царского достоинства за то, что она сделала истукан для дубравы. И ниспроверг Аса истукан ее, и изрубил в куски, и сжег на долине Кедрона. И сердце Асы было вполне предано Господу во все дни его[138].

Это лишь одна из множества атак на Богиню, ее храмы, писания, ритуалы и последователей. Многие из них подробно описаны в Ветхом и Новом Заветах, поскольку христианство не менее иудаизма ясно давало понять с самого начала, что Великую Богиню, «которую почитает Азия и вся вселенная», терпеть нельзя, и «ниспровергнется ее величие» (Деян 19:27).

Разумеется, женщины сопротивлялись. Более чем через тысячу лет после событий, описанных в Книге Паралипоменон, Мухаммед едва не заплатил жизнью за требование, чтобы его «Единый Бог» занял место «Госпожи», «Царицы Небесной», «Матери Жизни и Смерти». Забаррикадировавшись в собственном доме от разъяренной толпы поклонников Богини, он очень вовремя получил очередное откровение: оказывается, троица старых богинь, Аль-Узза, Аль-Манат и Аль-Уззат – Великая Богиня в своем троичном воплощении – продолжает существовать наряду с новичком Аллахом. В сущности так и было – но лишь до тех пор, пока у Мухаммеда не появилась возможность перегруппировать силы, отменить это откровение и начать новую атаку.

Бесчисленные женщины восставали против этой тирании с оружием в руках. Ярче всех выделялась среди них арабская воительница Хинд аль Хиннуд по прозвищу «Хинд аль Хинд», то есть «несравненная». Она возглавила оппозицию своего племени, богатых и могущественных курайшитов, насильственному навязыванию ислама. Апогеем ее кампании стала жестокая битва при Бадре в 624 году н. э., где были убиты ее отец, брат и дядя, а сама она сразилась с самим Мухаммедом. Потерпев поражение, еще некоторое время она вела партизанскую войну, но в конце концов, окруженная врагами, принуждена была сдаться и принять ислам. В дни своих военных успехов Хинд была не только военным вождем, но и жрицей «Госпожи Победы», в честь которой женщины распевали священные воинские гимны. После того как она склонилась перед волей Аллаха, все следы этой необыкновенной женщины затерялись в истории.

Имея дело с Богиней-Матерью и ее поклонницами, Мухаммед рассчитывал не менее чем на «историческую ликвидацию женского элемента», говоря словами мусульманской женщины-историка Фатны А. Саббах. Но чтобы упрочить победу Бога-Отца, и этого было недостаточно. Женщины, как и мужчины, должны были уверовать в неполноценность женщин, в то, что законное место женщины под мужчиной – во всех смыслах. Так что патриархи Единого Бога начали громкую и истеричную пропагандистскую кампанию, в которой как средство порабощения женщин использовались мифы. Сущность этих мифов аккуратно подытожил святой Амвросий: «Адам был введен в грех Евой, а не Ева Адамом. Поэтому справедливо и верно, чтобы женщина принимала как своего господина и повелителя того, кого ввела в грех»[139]. Обязанность женщин бесконечно расплачиваться за грех Евы зафиксирована и в исламе – он даже развивает эту мысль: мусульманский мудрец Газали объявил, что «когда Ева съела плод, который Он запретил ей, Господь, будь Он благословен, наказал ее восемнадцатью наказаниями». В список входили: менструация, деторождение, отделение от семьи, брак с незнакомцем и заключение в четырех стенах – а также тот факт, что из тысячи элементов добродетели женщина обладает лишь одним, а у мужчины, как бы грешен он ни был, всегда остаются остальные девятьсот девяносто девять.