Кто и почему запрещал роман «Жизнь и судьба»

Гроссман Иосиф Соломонович родился в 1905 году, еврей, беспартийный, член Союза писателей СССР с 1937 года и Правления этого Союза с 1959 года. Литературной деятельностью начал заниматься с 1934 года. Им написаны повесть «Народ бессмертен», романы «Степан Кольчугин», «Солдаты революции» и «За правое дело». Эти произведения принесли известность автору как в СССР, так и за рубежом. В годы Великой Отечественной войны он находился в Советской Армии в качестве корреспондента газеты «Красная звезда».

В последнее время Гроссман стал чаще обсуждать вопрос о безвыходности своего положения в связи с изъятием у него рукописи романа «Жизнь и судьба». Он утверждает, что в этом произведении показал правду и будет добиваться, чтобы её узнал народ.

Комитет госбезопасности считает целесообразным привлечь Гроссмана И.С. к уголовной ответственности.

Прошу рассмотреть.

Председатель Комитета госбезопасности В.Семичастный»

(РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 250, лл. 11–12).

10. Поручение партийного руководства Суслову

Вопрос о Гроссмане и его романе 22 марта 1962 года был рассмотрен на заседании Президиума ЦК КПСС. Судя по протоколу, в подготовке решения приняли участие Н.Хрущёв, Ф.Козлов, А.Микоян, Д.Поликарпов, М.Суслов и В.Семичастный. Первоначально партийные вожди хотели, чтобы этой проблемой занялся секретарь ЦК Л.Ильичёв.

В сохранившейся краткой записи обсуждения данного вопроса было записано: «Принять Гроссмана и сказать ему: «Вы апеллируете к нам и готовитесь к борьбе. Ваше произведение за нас или против? Советуем быть осторожным». Перед этим кто-то в качестве исполнителя поручения указал фамилию Ильичёва. Но потом фамилию Ильичёва зачеркнули. Зато появилась приписка. «М.б. в два этапа: чтобы с ним поговорили его друзья, потом т. Суслову принять».

В окончательном варианте постановление Президиума ЦК КПСС выглядело так: «Поручить т. Суслову принять писателя Гроссмана и провести с ним беседу в духе состоявшегося обмена мнениями на заседании Президиума ЦК» (РГАНИ, ф. 3, оп. 18, д. 39, л. 4)

Так почему же в Президиуме ЦК проблемой Гроссмана было поручено заняться всё-таки не Ильичёву, а Суслову? Что – Хрущёв уже перестал доверять Ильичёву? Нет. Или Хрущёв думал, что Ильичёв, поддавшись напору комитета госбезопасности, наломал бы дров? Тоже вряд ли.

Я думаю, тут повлияли другие факторы. Ильичёв не годился для переговоров с Гроссманом уже потому, что в своё время он, будучи главным редактором «Правды», периодически печатал пасквили о Гроссмане. Понятно, что Гроссман ничего не забыл и не простил и не то что доверительный, даже просто деловой разговор у него с Ильичёвым вряд ли бы получился. К Суслову у Гроссмана тоже душа не больно-таки лежала. Он ведь тоже немало причинил писателю зла (ясно ведь было, что не без его ведома в конце 40-х годов издатели рассыпали набор «Чёрной книги»). Другое дело, что Суслов всегда старался быть в тени и свою негативную роль не выпячивал. Более того, он иногда даже пытался предстать в глазах писательского сообщества заступником талантов. Показательна в этом плане история, случившаяся в начале 1953 года. В агитпропе ЦК КПСС тогда появилась идея окончательно доконать Гроссмана. Ответственным за акцию руководство назначило секретаря ЦК Н.Михайлова, а роль главного исполнителя досталась заведующему отделом художественной литературы ЦК В.Кружкову. Хотя в реальности Кружков и Михайлов были всего лишь пешками в большой игре. Похоже, всем управлял именно Суслов, предпочитавший действовать не в открытую, а за кулисами. Но когда после смерти Сталина подули другие ветры, Суслов всё быстро переиграл и тут же выступил в роли спасителя Гроссмана. Писатель не знал всех подводных течений и долго полагал, что главными его гонителями были Михайлов, Кружков и Ильичёв, но никак не Суслов. Хрущёв рассчитывал, что Суслов и в этот раз проявит изворотливость.

Суслов не подвёл шефа. Он разработал целую тактику, как воздействовать на Гроссмана. По его указанию отдел культуры ЦК изучил ближайшее окружение писателя. Партаппарат искал, через кого можно было оказать воздействие на фрондёрствовавшего литератора. Рассматривались кандидатуры Семёна Липкина, Александра Бека, Александра Письменного, Георгия Берёзко, вдовы поэта Николая Заболоцкого, других людей.

Кроме того, Суслов обсуждал и другой вариант – возможность задобрить Гроссмана пряниками. Писателю хотели взамен отказа от крамольного романа пообещать переиздание других книг и публикацию других вещей в литературной периодике.

В любом случае Суслов не хотел никаких репрессий. И в этом его позиция кардинальным образом отличалась от устремлений Лубянки. Руководство КГБ стояло на своём. Оно видело в Гроссмане только врага, которого переделать было уже невозможно. Не случайно чекисты продолжали искать на писателя новый компромат.

24 марта 1962 года Семичастный (тот самый, который в 1989 году всячески отвергал свою причастность к делу Гроссмана) отправил в ЦК очередную депешу.

«Товарищу Суслову М.А.