Кто я?

Работал я прорабом – дорожником; строили трассу вдоль канала. Вначале возили из Гилевки щебень, отсыпали дорожное покрытие. Запустили старенький асфальт.завод. Получили оборудование и смонтировали новый АБЗ. Для перевозки материалов из Гилевки – в основном щебня и песка, была специально создана транспортная организация – АТК. Ежедневно выпускала она для работы на нас от пяти до пятнадцати самосвалов – ЗИЛ и МАЗ. Добрая часть моего рабочего времени уходила на контроль за их работой и на оформление справок о выполненных ими рейсах. Накатался я до тошноты, бывало с утра и до вечера день за днем. Был случай, забыли меня водители на дороге может быть и специально, и шел я домой пешком до глубокой ночи, километров двадцать наверное отмахал.

Мазы в то время звались перевертышами, потому часто оказывались в кювете. Машина мощная: груженая идет сотню легко а рама короткая. Однако постепенно шофера привыкли к машинам, поняли их возможности и переворачиваться перестали. Я сколько с ними ни катался, слава Богу, ни в какую аварию не попал.

По выходным, так уж получалось, часто ездили на разгрузку вагонов. Так получалось потому, что в рабочие дни «вертушка» грузилась щебнем и отправлялась в путь. В Гилевку приходила аккурат в ночь с пятницы на субботу. За выходные мы ее разгружали и она отправлялась в обратный путь, чтобы вернуться к нам в следующие выходные. За простой вагонов положен штраф. Норма на разгрузку по-моему два часа сорок минут, не зависимо один вагон мы получили или сорок. Пока мы соберем людей да доедем из Баево, время то нормативное уже закончилось и прут штрафы во всю матушку. Потому на вагоны собирали всех способных держать лопату, ИТР-овцев в первую очередь. Стоял у нас взвод стройбатовцев, выручал конечно сильно; главное их собирать не надо было по всему Баево: жили в казарме на нашей улице «40 лет Победы.» Но работали лениво, да и куда им спешить в самом деле. Приходилось прапору ходить вдоль вагонов и наиболее борзых подшевеливать «шлангом поперек телятины.»

За целый день разгружали они вагон на четверых. Мы – же, закончив разгрузку первого вагона, переходили на следующий. Платили нам хорошо, а за работу в выходной день – в двойном размере. Тяжко бывало если попадал я в бригаду Попова Сергея Ильича, да с похмелья. Сто потов сойдет, через пару часов похмельный синдром забывается, как не было. Ильич не курил, воду не пил – работал без остановки. Не будешь же сидеть когда человек пашет, деньги – то поровну начисляются. Не успели первый вагон закрыть, еще габариты не зачищены, а он уж открывает следующий, за ним третий. Вот когда охерачим три вагона на четверых, тогда можно отдыхать. И то бывало предложит и четвертый, бывало и соглашались. Но это редко, потому нагрузка чрезмерная – руки, ноги дрожат.

Весело бывало когда приходили вагоны с битумом. Иной раз пути заливали до маковки рельса а надо же зачистить. Битум лопатой не берется, топором не рубится и ко всему липнет. Потому на зачистку ездили мы глубокой ночью под утро – пока прохладно и он почти твердый. В это время рубили мы его на куски топором, обмакнутым в диз.топливо, и бросали в битумохранилище к чертовой матери. Но это еще не все, следует отмыть диз.топливом вагоны, рельсы и колесные пары, до блеска. Потому что битум является изолятором, и автоматика может «не увидеть» вагон, стоящий где ни будь на путях, если нет надежного контакта колес и рельс. Бывало отмоем колеса, пошел за приемщиком, привожу. Батюшки светы, на жарком солнышке с вагона на колесные пары и рельсы опять накапал битум, а отмыть весь вагон не реально. От битума, солярки и солнца на руках моих появились во множестве волдырики, которые расчесывал я в кровь. И по сей день руки мои по локоть хранят белые пятнышки, оставшиеся с тех пор.

У родителей моих пожили мы не долго – один год. А на другой год сумели кое как отделать, выделенную нам в новом 2-х квартирном доме, квартиру и к зиме переехали. Дети ходили в садик.

Наладился я ставить в Баево озеро сетёшки. Ловились в основном карасишки в сеть три с половиной перста или сороковку по современному (40 мм между узелками.) Бывало и окунь шел «дуром», понемногу ловились щучки и сорожки. Пожарить свежей рыбешки, сварить ли уху всегда можно. Или там подвялить карасей к пивку – милое дело.

Холодок бежит за ворот