Кто хоронит мертвецов

— Отлично, — широко улыбнулся Георг. — Предчувствую большое удовольствие.

Еще раз поклонившись, Джарвис ушел.

Следующие полчаса он потратил на то, чтобы успокоить возмущенного российского посла и подавить в зародыше наметившийся дипломатический кризис. Затем, чувствуя потребность в доброй крепкой выпивке, Джарвис вернулся в свои покои, где обнаружил своего зятя, виконта Девлина, который устроился на подоконнике, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу.

— Какого черта вы здесь делаете? — спросил Джарвис.

— Ваши люди хоть сколько-нибудь продвинулись в поиске головы Карла I?

— Нет. А вы продвинулись?

— Тоже нет.

Джарвис вытащил пробку из хрустального графина и налил в один стакан изрядную порцию бренди.

— Вам не предлагаю, поскольку вы здесь не задержитесь.

Виконт улыбнулся.

— Когда состоится официальное обследование гроба?

Поставив графин, Джарвис со стаканом в руке развернулся к зятю.

— В следующий четверг.

— Сколько людей знают, что голова пропала?

— Декан и причетник Часовни святого Георгия, да еще те двое, кому я поручил вернуть пропажу. А что?

— Полагаю, все они поклялись хранить тайну?

— Естественно.

— Я собираюсь завтра утром съездить в Виндзорский замок и осмотреть королевский склеп. Пойдет на пользу, если вы предварительно отправите туда сообщение с предписанием декану и причетнику оказать мне содействие.

После долгого глотка и раздумчивой паузы Джарвис спросил:

— Вы нашли улики, доказывающие, что эти макабрические убийства связаны с кражей из королевского склепа?

— Улики? Нет.

Джарвис хмыкнул.

— Сообщение я отправлю. Но вы возьмете на себя труд держать меня в курсе дела.

Это уже был не вопрос.

Девлин отошел от окна.

— Конечно.

Джарвис подождал, пока за зятем не закрылась дверь. Затем колокольчиком вызвал клерка.

— Майора Арчера ко мне. Немедленно.

Глава 32

Вечером, когда Себастьян и Геро сели за ужин, в передней раздался звонок.

Себастьян взглянул на жену.

— Ждешь кого-нибудь?

— Нет.

Появившийся в дверях Морей с поклоном доложил:

— К вам лорд Сидмут, милорд. Я взял на себя смелость проводить его светлость в библиотеку.

В библиотеке Себастьян увидел министра внутренних дел, который расхаживал взад-вперед перед камином, заложив руки за спину и уткнув подбородок в складки белоснежного галстука. Судя по шелковым бриджам, белым шелковым чулкам и туфлям с пряжками, Сидмут собирался на торжественный ужин или на бал. Но лицо его было бледным и осунувшимся.

— Милорд, — сказал Себастьян, — могу я предложить вам вина? Бренди?

— Благодарю, но нет; я не задержу вас надолго. Приношу извинения, что прервал ваш вечерний досуг.

— Пожалуйста, присаживайтесь.

Сидмут остановился спиной к камину и покачал головой.

— Я навел справки об инциденте в Португалии, о котором вы упоминали… касательно монастыря. — Он прерывисто вздохнул. — Мой Бог. Как мог человек содеять подобное?

Себастьян никогда не испытывал большого уважения к Сидмуту, видя в нем типичного дворцового подхалима: честолюбивого, корыстного и беспринципного. Но, похоже, даже этот политикан в ужасе отшатнулся от расчетливого цинизма, повлекшего трагедию.

Налив бренди в два стакана, Себастьян протянул один министру, который без лишних слов взял его и ополовинил долгим глотком.

Себастьян попросил:

— Расскажи мне, что произошло между Олифантом и Стэнли Престоном.

Сидмут помял переносицу большим и указательным пальцами.

— Большинство колониальных губернаторов находят способы использовать свое положение для извлечения личной выгоды. На самом деле, это вполне ожидаемо. Но, некоторые… заходят слишком далеко.

— Мздоимство? Поборы?

Министр внутренних дел кивнул.

— Меня стали озадачивать проблемами между Джеймсом Престоном — сыном Стэнли — и новым губернатором, едва Олифант прибыл на Ямайку. Чуть ни каждую неделю Стэнли подавал очередную жалобу. Поначалу я их игнорировал — вы же знаете, каков Стэнли. Но потом ситуация усугубилась. Олифант конфисковал большой участок на лучшей плантации Престонов. Он утверждал, будто эта земля необходима для строительства общественной дороги, хотя карта показывала, что в этой дороге был заинтересован один-единственный землевладелец — достаточно крупный, чтобы щедро заплатить Олифанту за его труды.

— Когда это было?

— Прошлой весной.

Сидмут сделал паузу, чтобы глотнуть бренди.

— К тому времени мы начали получать жалобы от многих заметных на Ямайке фигур. Назрела необходимость что-то предпринять. Но у Олифанта нашлись могущественные покровители, которые связывали мне руки. Я сказал Стэнли, что для отзыва Олифанта нужно зайти с другой стороны и уличить его в проступке против интересов Короны, а не отдельных персоналий.

— И тогда Престон отправился на Ямайку?

— Верно. Он надеялся нарыть там что-нибудь полезное.

— И нарыл?

— О да. Откровенно говоря, его материалам поначалу трудно было поверить. Я имею в виду, что взяточничество и коррупция — дело одно. Но попирание законов, запрещающих работорговлю, — уже совсем другое[42].

— Так Олифант был вовлечен в доставку рабов на остров?

Сидмут кивнул.

— Это занятие стало чрезвычайно прибыльным теперь, когда корабли работорговцев под запретом.