Кто хоронит мертвецов

— Опять вернулся, да? — спросила Присса, кладя безделушку на прилавок. Соловей мелодично запел, его изящные позолоченные крылья медленно двигались вверх и вниз, крошечный клюв открывался и закрывался, а украшенный драгоценными камнями ошейник сверкал огнем.

— Интересная вещица, — заметил Себастьян, наблюдая за игрушкой.

— Поистине. А камешки — настоящие рубины и сапфиры, никаких подделок.

— Ну конечно, — хмыкнул Себастьян.

Вместо того чтобы обидеться, она громко рассмеялась, и маленькие глазки-бусинки практически исчезли на её толстом лице.

Девлин кивнул на механическую птицу, стоявшую между ними.

— Откуда он взялся?

— Из Персии. Или, может быть, из Китая. Разве это имеет значение? Он поет так же сладко и радостно, как ангел господень.

Чистые звуки стали умолкать, ключ, хитро спрятанный в хвостовых перьях птицы, поворачивался все медленнее и медленнее, крылья, казалось, становились все тяжелее с каждым взмахом.

— Я обнаружил, что вы были со мной не совсем откровенны.

Она бросила на него взгляд оскорбленной невинности.

— Да неужто?

— В прошлую субботу Стэнли Престон ворвался в магазин и обвинил вас в обмане. При этом угрожал сдать властям на расправу, а вы, в свою очередь, пообещали задушить его собственными кишками и скормить то, что от него останется, собакам.

— Неправда. Не знаю, с кем ты там болтал, но я сказала, что задушу его собственными кишками и скормлю собакам только внутренности.

Себастьян изучал её широкое, всё ещё улыбающееся лицо.

— И всё же вы утверждали, будто не видели этого человека больше месяца.

Она пожала плечами.

— Видать, забыла.

— Забыли?

— У меня память ужасная, правда.

— Вы, конечно, понимаете, что угроза выдать вас властям дает мощный мотив для убийства?

— Может быть… каб я думала, что он говорит серьезно. Только Престон бы этого ни в жисть не сделал.

— Вы так уверены?

— Конечно уверена. В нашем деле завсегда обдурят друг друга при первой же возможности. И покупатели не лучше продавцов. Думаешь, Престона волновало, краденые вещи он берет или нет? Этот проходимец не мог разоблачить меня, не разоблачив самого себя.

— Он мог заявить, будто не знает о происхождении вашего товара.

— Конечно мог. Но и б могла, так ведь? — Присса ткнула коротким толстым пальцем в его сторону. — Если бы его вздернули на собственных кишках и кастрировали, то ты мог бы повесить это на меня. Но он не так помер, так что убирайся из моего магазина.

Себастьян кивнул на притихшую птицу на прилавке.

— Сколько стоит этот соловей?

Присса схватила игрушку и прижала к своей массивной груди, словно величайшую драгоценность.

— Не продается. Он не для тебя.

Себастьян задержал пристальный взгляд на её лице.

— Вы когда-нибудь имели дело с кем-либо из Виндзорского замка?

Её неожиданно спокойная улыбка не выдала ни единого намека на узнавание или тревогу.

— Я же сказала, что имею дело с человеческими головами, только если они позолочены и усыпаны драгоценностями.

— Что-то не припомню, чтобы я говорил о голове, — сказал Себастьян и вышел из магазина.

* * *

Солнце уже клонилось к закату, когда Себастьян присоединился к Гибсону, чтобы выпить пинту пива в старинной деревянной таверне рядом с Тауэром. Глаза ирландца ввалились, под ними залегли тени, а лицо приобрело явно зеленоватый оттенок.

— Ты думаешь, это была ловушка? — спросил Гибсон, обхватив дрожащими руками кружку.

— Что Присса Маллиган использовала голову короля как наживку, чтобы заманить Престона на Кровавый мост, а потом убить его? — Себастьян откинулся на потертую высокую спинку старомодного кресла. — Да, думаю, это весьма вероятно.

Гибсон допил остатки эля и отставил пустую кружку.

— Откуда ты знаешь, что твой неизвестный вор сам не убийца? Может быть, он решил убить Престона, украсть все деньги, которые тот принес, а затем продать голову Приссе Маллиган.

— Это тоже возможно.

— Но ты так не думаешь?

— Зачем простому вору понадобилось отрубать Престону голову и устанавливать её на мосту?

— А почему простой вор не может быть чуточку сумасшедшим?

— Воистину. — Себастьян подозвал официантку, чтобы та принесла еще две пинты. — Есть и третья версия.

— Какая?

— Престон мог прийти на мост для встречи с тем, кто украл королевские реликвии. Только вот за ним последовал кто-то другой и убил его.

— Кто-то вроде Уайета или Олифанта?

— Или даже Генри Остин. В конце концов, у нас есть только его рассказ относительно природы их ссоры.

Гибсон хмыкнул.

— Я только не понимаю, как сюда вписывается этот старый врач, Стерлинг. Его-то зачем убивать?

— Я думаю, он выяснил, кто убил Престона, или, по крайней мере, имел соображения на этот счёт. — Себастьян нахмурился. — Хотя всегда может быть ещё одно звено, которое я полностью упускаю.

Гибсон провел дрожащей рукой по бледному влажному лицу.

— Алекси говорит, что она дала тебе результаты вскрытия Стерлинга.

— Да, так и есть. — Себастьян изучал глаза своего друга — налитые кровью, с тяжелыми, опухшими веками. — У тебя была возможность взглянуть на тело?

Гибсон покачал головой и отвел взгляд.

— Как твоя нога? — мягко спросил Себастьян.

— Лучше.