Кто на самом деле правит миром? Война между глобализацией и демократией

В случае с Канадой, рост ее экспортной торговли обусловлен большей частью ее интеграцией с остальными странами Северной Америки. Канада экспортирует 4/5 своих товаров своему южному партнеру, а импортируемые товары примерно на 2/3 составляют товары из США. Однако эффект отдачи во всем остальном мире в условиях нашей глобализированной рыночной экономики подсчитать сложнее.

* * *

В современном капиталистическом мире технологические прорывы позволили компаниям достичь новых высот экономической производительности, снизив при этом себестоимость. Единственная проблема в том, что в то время как увеличиваются объемы производства, отсутствует гарантия обеспечения рынка сбыта производимой продукции. «Кому-то где-то придется терпеть убытки, – пишет Уильям Грейдер. – И каждое предприятие надеется, что его это не коснется».

Гонка за прибылью выродилась в нечто более отвратительное; коль скоро ни одна компания не хочет оказаться в проигрыше, корпорации предпринимают еще более отчаянные меры, например закрывая фабрики или устраивая массовые распродажи по «неслыханным» ценам. Снижение расходов и снижение цен продолжается, несмотря на негативные последствия для рабочих.

То, что Грейдер называет «маленьким грязным секретом» технологической революции, иллюстрирует случай компании Motorola, транснациональной компании по производству средств связи, которая принимает решение об удвоении эффективности производства каждые 5 лет. Компания Chrysler придумала термин «растягивание целей» для описания усиленного снижения текущих расходов, которым занимаются ее менеджеры. Главный экономист корпорации Chrysler, Винн Ван Буссман, приводит пример такой практики: «Разработка K-car в конце семидесятых и начале восьмидесятых потребовала 54 месяца времени и рабочие усилия 3100 человек, – сказал он. – Несколько лет спустя для разработки модели Neon потребовалось 33 месяца и 700 человек».

Ван Буссман был горд таким крутым подъемом производительности, но он также знает, что такой уровень повышения производительности невозможно поддерживать бесконечно. В конце концов кто-то выйдет из игры.

Проблемы, с которыми сегодня сталкиваются предприятия – в зоне действия соглашения NAFTA или вне ее – глобальны, и с течением времени их становится больше, чем решений. «Управление глобальной корпорацией – это все равно что управление правительством», – говорят А. Ларри Эллиот и Ричард Дж. Шрот в своей книге How Companies Lie (Как обманывают компании). Принимая в расчет 200 филиалов по всему миру и 100 000 сотрудников, проверка отчетности глобальной корпорации не может быть простым делом. Во-первых, существуют расходы на человеческий фактор: сотрудники попадают в несчастные случаи, в стихийные бедствия, страдают от личных трагедий. Потом не следует забывать о торговых и финансовых битвах. Компании задействуют свои самые креативные средства для маскировки как хороших, так и плохих новостей. Одно время, в 1990-х гг., некоторые компании применяли византийские принципы ведения бухгалтерии[46], что помогало скрывать истинную картину их финансового состояния. Эллиот и Шрот рассуждают о воздействии «альянса партнеров» – этот термин используется множеством интернет-компаний вместо «партнерского соглашения». «Современным корпорациям удается, либо они делают попытки, установить тысячи непостоянных и сложных деловых отношений, и от каждых имеют свой доход, прибыль и долговые обязательства». Крупная фармацевтическая компания может иметь от 3000 до 5000 подобных альянсов, благодаря исследователям, консультантам, испытателям лекарств, клиникам, врачам, больницам или хосписам. Именно эта «коллаборационная» модель лежит в основе противодействия традиционным формам управления, и, как показал пример Enron с ее «объектами специального назначения», подобные построения могут разбиться на множество неизвестных, которые преуспевают на всех фронтах, кроме законной торговой деятельности.

«Бычий рынок», который позволил Мексике выглядеть заманчивым предложением, во многом был химерой. Этот бум в основном происходил в банковском секторе и совершенно не распространялся на другие сектора экономики в этом регионе. «Это было вызвано лишь участием мирового капитала, – пишет Уильям Грейдер, – возможностью использовать различия в процентных ставках для США и иностранных финансовых рынков». Другими словами, маклер мог сделать покупку на Уолл-стрит по низким процентным ставкам, вложить деньги в мексиканские акции или краткосрочные облигации правительства и поставить на разницу, пользуясь преимуществом и воспользовавшись разницей примерно в 10 % между двумя странами. Это очень выгодная сделка в условиях фондового рынка, однако подобная деятельность не способствует формированию здоровой экономики.