Кто нашел, берет себе

В четыре он сохраняет работу, закрывает работающие дополнения и выключает компьютер. Он выходит в роскошное фойе МАК, и там, будто воплотился в жизнь плохой сон, широко расставив ноги и сцепив за спиной руки, стоит Эллес Мак Фарланд. Его проверяющий рассматривает картину Эдварда Гоппера, делая вид, будто разбирается в искусстве, хотя, скорее всего, нет.

Не поворачиваясь (Моррис понимает, что он увидел его отражение в защитном стекле на картине, но все равно это выглядит жутковато), Мак Фарланд произносит:

- Эй, Морри. Как поживаешь, дружище?

«Он знает, - полагает Моррис. - И не только о грузовике. Обо всем».

Нет, это не так, и он знает об этом, вот только и его частичка все еще оставшаяся в тюрьме, которая всегда там будет, уверяет его, что это так. Для Мак Фарланда лоб Морриса Беллами - прозрачное стекло. Все, что есть внутри, каждая вращающаяся шестеренка и каждое раскаленное вращающееся колесико открыты для его взгляда.

- У меня все хорошо, мистер Мак Фарланд.

Сегодня на мистере Мак Фарланде спортивная кепка в клеточку, по размеру примерно, как ковер для гостиной. Он обводит Морриса взглядом, его глаза возвращаются к лицу Морриса и останавливаются.

- Ты не выглядишь так, будто у тебя все хорошо. Лицо бледное, под глазами плохие темные круги. Ты ничего не употреблял такого, чего употреблять не стоит, Морри?

- Нет, сэр.

- Делал то, чего делать не стоит?

- Нет. - Думая о крытом грузовике с надписью «Цветы Джонса» на борту, ждущем его в Саут-Сайде. Ключи, наверное, уже лежат под колесом.

- Ничто?

- Нет, сэр.

- Да. Может, это грипп. Потому что, честно говоря, ты выглядишь, как десять фунтов дерьма в пятифунтовом мешке.

- Я чуть не совершил ошибку, - говорит Моррис. - Ее можно было бы исправить … наверное … Но пришлось бы приводить айтишника, может, даже отключать главный сервер. У меня могли быть неприятности.

- Добро пожаловать в повседневный мир, - говорит Мак Фарланд с нулевым сочувствием.

- Для меня не повседневный! - Взрывается Моррис, и, Господи, какое это облегчение взорваться из-за чего-то безвредного. - Кому еще об этом знать, как не вам! Если бы это был кто-то другой, ему бы просто сделали выговор, но со мной все по-другому. И если меня уволят - за невнимательность, я же ничего не сделал нарочно, - я снова сяду.

- Возможно, - говорит Мак Фарланд, снова поворачиваясь к картине. На ней изображены мужчина и женщина, которые сидят в комнате и стараются не смотреть друг надруга. - А может, и нет.

- Я не нравлюсь моему боссу, - говорит Моррис. Он знает, что это выглядит как нытье, и, возможно, он действительно скулит. - Я знаю раз в сто больше, чем он, как здесь работает компьютерная сеть, и это его раздражает. Он мечтает от меня избавиться.

- Твои слова немного напоминают паранойю, - говорит Мак Фарланд. Его руки снова соединились над его действительно выдающимися ягодицами, и Моррису вдруг становится понятно, зачем Мак Фарланд появился здесь. Мак Фарланд проследил за ним до мотомастерской Чарли Роберсона и решил, что он что-то задумал. Моррис знает, что это не так. Он это знает.

- Зачем они вообще дают такому человеку, как я, рыться в их файлах? Мне, условно-досрочнику? Если я сделаю что-то не то, а я почти это сделал, они же потеряют кучу денег!

- А ты думал, чем будешь заниматься на свободе? – спрашивает МакФарланд, продолжая рассматривать картину Хоппера, которая называется «Квартира 16-А». Она как бы захватила его, но Морриса не обманешь. МакФарланд снова наблюдает за его отражением. Оценивает его. - Ты слишком стар и слишком худ, чтобы таскать коробки на складе или работать садовником.

Он возвращается.

- Это называется «включение в основной поток», Моррис, и не я это придумал. Если хочешь поскулить, найди того, кому на это не насрать.

- Простите, - говорит Моррис.

- Простите что?

- Простите, мистер МакФарланд.

- Спасибо, Моррис, это уже лучше. Сейчас идем в туалет пописать в стаканчик и докажешь, что твоя паранойя не вызвана наркотиками.

Идут последние офисные труженики. Некоторые бросают взгляд на Морриса и на здоровенного черного человека в яркой спортивной куртке, затем быстро отводят глаза. Моррис испытывает желание закричать: Да, это мой проверяющий, посмотрите хорошенько!

Он идет за МакФарландом к мужскому туалету, в котором, слава Богу, никого нет. МакФарланд, сложив на груди руки, приваливается к стене и наблюдает, как Моррис достает свою вялую штуковину и собирает образец мочи. За тридцать секунд, когда она не синеет, МакФарланд отдает стаканчик Моррису.

- Поздравляю. Выливай, дружище.

Моррис выливает. МакФарланд методично моет руки, намыливая кисти до самых запястий.

- У меня нет СПИДа, знаете. Если вы об этом волнуетесь. Я проходил тест перед тем, как меня отпустили.

МакФарланд аккуратно вытирает свои большие руки. Мгновение он рассматривает себя в зеркале (возможно, жалея о том, что у него нет волос, которое можно было бы причесать), затем возвращается к Моррису.

- Может, ты ничего не принимал, но мне не нравится твой вид, Морри.

Моррис хранит молчание.