Кто не спрятался, я не виноват…(СИ)

Роберт лишь отрицательно покачал головой, зажмурившись. Как только Саманта выскочила из его палаты, он медленно выдохнул, расслабляясь. Чувствовать себя беспомощным было непривычно, как и бездействовать. Лежать на спине, пялясь в белый больничный потолок, слушая характерный писк приборов, чувствуя гипнотизирующую сонливость. Всё это было когда-то давно. И вот снова он, со слов Саманты, балансировал между жизнью и смертью на протяжении двух бесконечно долгих недель. То ли не все дела на земле окончены, то ли таким, как он не место на том свете, но он был все еще жив, пусть и дышал с трудом, вздрагивая от приступов боли и покрываясь липкой испариной от подкатывающей тошноты. В отличие от этого ублюдка Флинна О’Коннела, гнить ему на помойке.

Чем еще можно заниматься на больничной койке, кроме как спать и думать? Вот сейчас, пока Саманты не было, он вновь предался тщательной ревизии произошедших событий. В голове начинало шуметь, стоило ему вспомнить произошедшее в деталях. Инфузомат, впрыскивающий через подключичный катетер очередной питательно-спасательный коктейль, противно запищал, информируя медперсонал об остановке действия из-за повышения артериального давления. Роберт, глянув на прибор, примирительно усмехнулся, одними губами шепнув: “Ну-ну, не ори!” И все-таки О’Коннел был чертовски прав: семья, хоть и в воспаленном безумством сознании, но все же была для него на первом месте. Пусть и в страшном, исковерканном виде, уродливая, проходящая через призму смертей стоящих на его пути жизней. Таннер прикрыл глаза, слушая, как продолжает жужжать больничный прибор, силком вдавливающий в его вены белесую жидкость. Семья… Как давно он забыл значение этого слова? Знал ли он его вообще когда-то? Долгие годы его семьей были коллеги и сослуживцы, впрочем сейчас ничего не изменилось. Кроме, пожалуй, его самого. Роберт подумал, что бесконечно измотан этими долгими, растянувшимися в вечность шестью месяцами странствий, смертей и предательств. Хотелось стереть всё, выкинуть из головы и просто вздохнуть полной грудью, не чувствуя горечи вины. Как там его крошка Сара? Всё ли хорошо, на сколько это возможно в свете случившегося. Будет ли она винить его в цепочке событий? Сердце больно кольнуло, нервно запищали сразу два прибора, призванных обеспечивать его жизнестойкость. Сквозь длинные темные ресницы он глянул на свое тело, заботливо прикрытое тонким гипоаллергенным покрывалом, опутанное бесконечным количеством прозрачных и цветных трубок, толстых и тонких проводков. Бесполезный кусок никому не нужного мяса. Впрочем, бесполезным было не только мясо, но и изорванная в клочья душа. Роберт, размышляя над этим не заметил, как в палату, воровато оглядываясь, скользнул невысокий стройный силуэт.

— Эй, Таннер, — горячий шепот долетел до его слуха, заставляя в удивлении распахнуть глаза. Перед ним стояла Регина Томпсон, одетая в свеженький, с иголочки строгий костюм. Роберт не смог не отметить, что он ей идет, — Не спишь, отлично!

Вместо приветствия он медленно моргнул, стараясь лишний раз не шевелиться: вновь подкатила неприятная тошнота.

— Я не надолго. Быстренько, одним словом, — улыбаясь, произнесла она, подходя чуть ближе и заглядывая в глаза, — выглядишь лучше, чем когда мы затолкали тебя в вертолет. Я послушала твои записи, изучила пакет документов, что собрала Саманта, и уже передала подробный отчет в Штаб-квартиру. Твоё дело отправлено на пересмотр. Кавана и Макклоски уже приняли участие в первом слушании и дали свидетельские показания против О’Коннела. Пока промежуточным итогом решено заморозить дело до выяснения обстоятельств. Нашли медиков, проводивших военно-врачебную комиссию на контракт О’Коннела, выявили ряд грубых нарушений. Подняли его карточку… У него была вялотекущая шизофрения на почве психических нарушений с прогрессирующим импульсивным расстройством личности, и приёмщик это скрыл. Отсюда все его поступки, агрессия, склонности… И желание найти виновных в постигших его неудачах. Кстати, касаемо вины. Если бы ты, не дай Бог, подписал документы на возвращение в должность действующего командира отряда, то тебе грозило пожизненное заключение. Так что ты поступил верно... Ладно, я уже заканчиваю… Короче, спасибо, что спас меня в Ираке… И спасибо, что не бросил там тело Беннера. Я не знала, как выразить свою благодарность тебе, и наняла лучших специалистов в области хирургии и реабилитации в Швейцарии. Бюджет Штатов как-нибудь потянет такое вложение…

Роберт, молча выслушав слова Регины, лишь еле заметно кивнул. Услышанное одновременно и порадовало его и расстроило. Голова раскалывалась от напряжения. Проводив девушку взглядом, утомленно прикрыл глаза. Саманта все не шла… Никак санитар или медсестра задержали ее с шоколадом на входе.