Кто первый встал, того и тапки

Домработница взяла старика под руку и повела вглубь квартиры, кинув мне через плечо:

– А вы подождите здесь, я скоро вернусь.

Меня в очередной раз поразило, как по-хозяйски она себя ведёт: читает почту ректора, отвечает на письма, приглашает в дом посторонних людей. Хозяин одной ногой в могиле, дочь уехала за границу, вот прислуга и распоясалась.

Вернулась Ирма Игоревна с какой-то бумажкой в руках.

– Евгений Вениаминович умирает? – прямо спросила я.

– Да, поэтому попрошу больше ему не писать и не беспокоить. Вот, держите, это паспорт на попугая, – она протянула мне бумагу.

– На какого попугая? На моего Кирюшу или вашего Фридриха?

Леопардовая домработница раздражённо махнула рукой:

– На Кирюшу или на Фридриха – какая, в сущности, разница? Берите, пригодится.

– Зачем?

– С паспортом вы сможете продать попугая дороже. Он стоит не меньше пяти тысяч долларов.

Я ошарашенно пялилась на Ирму Игоревну. Кажется, я достаточно ясно дала понять, что Фридрих у меня. Почему же она так упорно хочет избавиться от птицы? Что это – ненависть к попугаям? Или неприязнь к немецкой философии вообще и лично к Ницше?

Мне надоело ходить вокруг да около:

– Может быть, хозяин предпочёл бы знать, что попугай жив? Не думали об этом?

– Ни в коем случае! Ему категорически нельзя волноваться. Он уже смирился с потерей птицы.

Мне вдруг стало дико смешно, словно смешинка в рот попала. Я пришла сюда узнать хоть какую-то информацию о няне, а выяснила, что Любовь Максимовна украла у хозяев ценного попугая и свалила вину на мопса. Этот случай, конечно, отлично характеризует госпожу Напалкову, однако я по-прежнему понятия не имею, где ее искать. Зато могу продать говорящего попугая и разжиться деньгами.

– Спасибо, – я взяла птичий паспорт. – Что-нибудь еще можете предложить?

– А вам еще что-то надо? – надменно вскинула брови дама.

– Если у вас есть что предложить… – загадочно промолвила я, борясь с приступом смеха.

После секундного колебания Ирма Игоревна вытащила из ушей серьги:

– Держите.

Я оторопела:

– Зачем мне дешёвая китайская бижутерия?

– Это золото! Натуральные камни! Рубины, цитрины, сапфиры! Это Картье!

– Ну да? Тот самый ювелирный дом Картье? В ушах у домработницы? Не смешите меня.

– Я не домработница, – отчеканила дама. – Я тёща Евгения Вениаминовича!

Упс, как неловко получилось.

– В каком месте я похожа на домработницу? Да на мне костюм от Гуччи! Туфли от Прада! Помада от Шанель! Что вы за писательница такая, если не разбираетесь в людях?! Принять меня за уборщицу! Меня?!

Она все никак не могла успокоиться, видимо, мои слова очень сильно задели за живое. Не удивлюсь, если Ирма Игоревна когда-то действительно драила полы в придорожном кафе и всеми силами пытается забыть об этом факте своей биографии.

– Извините, я просто прикинула цифры. Если вы тёща, то вашей дочери, жене ректора, должно быть, не больше тридцати лет?..

– Катеньке двадцать пять, – отчеканила Ирма Игоревна. – И что? Многие девушки любят мужчин в возрасте, они обладают особенным шармом, знаете ли.

Знаю. Шарм наследных квартир в центре Москвы и банковских счетов на круглую сумму. Абсолютно согласна, что обаяние молодости не идёт ни в какое сравнение, ведь молодость пройдёт, а недвижка вечна.

Я спускалась по лестнице, сжимая в руке паспорт на попугая и золотые серьги, когда в кармане зазвенел телефон. Поспешно убрав добычу в сумку, я вытащила мобильник и увидела, что звонит няня Хадижат.

– Людмила Анатольевна, – выпалила она, – опять приходила та преступница, которая вас усыпила!

У меня похолодело внутри.

– Она украла Еву?!

– Нет, я заперла ее в квартире, мы с Евой остались снаружи. Быстрей приезжайте. Или мне в полицию звонить?

– Ни в коем случае. Я бегу.

Глава двенадцатая

Влетев в свой подъезд, я сразу наткнулась на Хадижат с Евой, которые сидели в каморке у консьержа Льва Борисовича. Кажется, старичок был только рад незваным гостям: заварил чай для няни и переключил телевизор на детский канал для девочки.

– Я сказала консьержу, что дверь захлопнулась, – взволнованно объяснила няня, когда мы поднимались на лифте. – Попросилась подождать, пока вы приедете с ключами. Чтобы не было лишних вопросов. А вдруг бы он полицию вызвал?

– Вы правильно сделали, Хадижат. Сначала сами разберёмся, полицию всегда успеем вызвать. Только зачем вы вообще ходили гулять с ребёнком? Я же запретила выходить из квартиры.

– Мы не гуляли. В дверь позвонили, я посмотрела в «глазок» и увидела женщину, она назвала вас по имени-отчеству. Только я сразу сообразила, что это та самая преступница. Я открыла ей дверь, улыбалась, пригласила внутрь, сказала, что сейчас будем пить чай с пирожными. А сама схватила Еву в охапку, выскочила из квартиры и закрыла дверь на ключ.

Я поразилась смелости няни и в очередной раз порадовалась, до чего же нам с ней повезло.

Около квартиры я приложила ухо к железной двери, пытаясь хоть что-то расслышать.

– Тихо, – шёпотом сказала я. – Вообще ни звука не слышно. А Рекс где?

– Внутри, – прошептала Хадижат.

– Почему он не лает? Ведь чужой человек в доме.