Кто подставил кролика Роджера

В его жилище не было отопления, поэтому он носил пальто с шестью дополнительно пришитыми рукавами, чтобы вместить все многочисленные конечности. Дополнительные рукава были вырезаны из совершенно неподходящих друг к другу кусков материи. Бенни легко мог бы с ходу продать свое разношерстное пальто в один из тех шикарных бутиков, которые заламывают астрономические цены за лоскутную одежду, сшитую мультяшками-сборщиками тряпья из Аппалачей.

Для того чтобы человеческие перчатки подошли на его четырехпалые мультяшные лапки, Бенни перевязал указательные пальцы перчаток стебельками ямса. Вот так мультяшки и приобрели репутацию обладателей плохой памяти: многие из них разгуливали с веревочками, обвязанными вокруг перчаточных пальцев, а люди решили, что это узелки на память.

Есть хлам, который со временем может превратиться в народное искусство или антиквариат. И есть хлам, который следует выбросить в контейнер у дверей мусороперерабатывающего завода и вывезти в море на мусорной барже. Жук собирал и хранил как раз вторую разновидность хлама, причем в таких количествах, что, покопавшись в запасах его магазина, хороший археолог мог бы проследить упадок цивилизации. Сам жук выбрался из-под хлама времен Второй мировой войны.

– С возвращением! – приветствовал Бенни кролика. – На этот раз ты собираешься покупать или снова просто погреешь мне уши? – Он завел один усик-антенну на спину под пальто и энергично почесался. Интересно, могут ли у жука быть блохи?

– Хочу познакомить тебя с моим партнером, Эдди Вэлиантом, – объявил Роджер.

– Рад познакомиться, Эдди! – Жук протянул мне для рукопожатия четыре лапки на выбор, но я отказался.

– Было бы здорово, если б ты рассказал Эдди ту историю, что рассказывал мне. Про чайник.

– Конечно. С удовольствием. – Жук уселся на прилавок, затем откинулся назад и закачался на своих сложенных жестких крыльях в ритме колыбельной. – Пару лет назад я нанял в качестве дайвера одного парнишку, двоюродного брата Аквамена, как он утверждал. Он доставал для меня с затонувших кораблей всякие вещицы. И вот однажды парень в одиночку нырял у побережья в поисках яхты, которая предположительно затонула в этих местах. Когда вечером он не вернулся, береговая охрана начала поиски. Его нашли мертвым на палубе катера. Рядом с ним стояла бочка, в каких обычно перевозят топливо, – последний предмет, который он поднял на поверхность. Парнишка умер от удушья. Береговая охрана решила, что у него случился один из тех приступов, которые бывают у дайверов, когда они поднимаются на поверхность слишком быстро. – Жук попытался продемонстрировать нам хриплое дыхание при удушье, но у него ничего не вышло. Всё, чего он добился, – несколько раз пискнул, причем писк получился отчетливо жизнерадостным.

– Я купил вещи дайвера у его вдовы, включая и эту бочку. Когда я вытряхнул все, что в ней находилось, то обнаружил большую кучу обычных камней, старый свиток и этот чайник. Бочку я продал за двадцать пять баксов торговцу металлоломом. А за чайник получил всего пятьдесят центов. Я согласился на такую низкую цену, поскольку купивший его реквизитор пообещал мне небольшую роль в его фильме. Кстати, свое обещание он так и не сдержал.

– А что стало со свитком? – спросил я.

– Он все еще где-то здесь, у меня, – ответил жук. – Реквизитора он не заинтересовал, поэтому я оставил его себе.

– Можно посмотреть?

– Конечно, если найду. – Бенни замахал в воздухе лапками, пока у него не набралось достаточно инерции, чтобы перевернуться обратно. Затем он погрузился в масштабные поиски, равноценные тем, которые предприняли испанцы, разыскивая Эльдорадо. Ему повезло не больше, чем им. Конкистадоры обнаружили несколько территорий будущей Флориды, которые и прибрали к рукам нечестным путем, а он нашел какой-то старый пергамент, обернутый вокруг деревянной палки. – Вот он.

Я достал бумажник:

– Сколько?

Он поочередно почесал под каждой подмышкой. Дезодорантом он не пользовался, поэтому, если вам когда-нибудь захочется испытать страдание, встаньте с подветренной стороны от обладателя восьми несвежих подмышек.

– Ну-у, учитывая расходы на хранение, инвентаризацию, налог с продаж, скажем, сотня баксов.

– Сто баксов? Вы продали чайник, который к нему прилагался, за пятьдесят центов.

Он пожал восемью плечами, сделав движение, которое почти в точности повторяло колышущееся на ветру пшеничное поле.

– Да, я так сделал и до сих пор жалею. Сто баксов. Или соглашайтесь, или уходите.

Я принял его предложение и добавил, что всякий раз, проходя мимо флакона с «Рейдом», буду с нежностью вспоминать о нем.

Покинув магазин, мы с Роджером остановились под уличным фонарем, и я развернул свиток. Странные письмена покрывали его сверху донизу. Я не смог разобрать ни единого слова.

– Отлично. Выложил сотню баксов за штуку, которую не могу даже прочитать. – Я передал свиток Роджеру. – Вот твое следующее задание. Переведи это.

– Где? – спросил кролик.

– Ты же детектив, – ответил я. – Вот и найди где. А я домой, спать.