Кто поставил Горбачева?

Как явствует из дневника В.И. Воротникова, 19 июля М.С. Горбачев «впервые вел заседание Политбюро»[2053]. Это означает, что К.У. Черненко оставил его, как говорили тогда, «на хозяйстве». Так летом 1984 г. М.С. Горбачев временно оказался во главе партии, а значит, и во главе советской державы.

Михаил Сергеевич тоже имел право на летний отпуск. Однако в этом году он предпочел «отдыхать» на Старой площади. 29 сентября 1984 г. Игорь Юрьевич Андропов посетил М.С. Горбачева и во время разговора поинтересовался, отдыхал ли он в этом году. «Лицо его переменилось. Он подошел к столу для заседаний, покрытому зеленым сукном, выбросил по-ленински правую руку вперед и с большим значением, посмотрев на меня, сказал: «О будущем надо думать, Игорь, о будущем»[2054].

Летом 1984 г. по совету М.С Горбачева и Е.И. Чазова Константин Устинович отправился отдыхать на Ставрополье в высокогорный дом отдыха «Сосновый бор»[2055]. Тот факт, что его уговорили ехать туда М.С. Горбачев и Е.И. Чазов, в беседе с В. Легостаевым подтвердила Анна Дмитриевна Черненко[2056].

Касаясь этого эпизода, бывший помощник К.У. Черненко В. Печенев пишет: «Почему-то его повезли в новый санаторий в Кисловодск, который был расположен на высоте около 1000 метров над уровнем моря»[2057]. Это удивление нетрудно понять, если учесть, что Константин Устинович страдал эмфиземой легких и испытывал нехватку кислорода даже в обычных условиях.

«Мне говорили, – отмечает В.А. Печенев, – что при его состоянии легких отдых там был ему вреден, тем более что до этого он всегда отдыхал в Крыму»[2058].

Врачи, пишет H.A. Зенькович, видимо, «не знали, что прозрачный воздух Кисловодска по вечерам и ночью становился прохладным: с вершин гор в долину спускались остывшие, пахнущие свежим снегом воздушные потоки». Почти сразу же К.У. Черненко простудился, у него «началось обострение болезни»[2059]. В результате «за все время пребывания здесь Константин Устинович «ни разу» не вышел из помещения»[2060].

Казалось бы, необходимо было сразу же перебраться в другое место или же вернуться обратно. Но врачи не спешили с принятием решения. Не спешили, когда К.У. Черненко стал задыхаться, не спешили, когда он «даже по комнатам начал передвигаться с трудом»[2061].

В. Болдин вспоминает, что он был свидетелем телефонного разговора между Михаилом Сергеевичем и Константином Устиновичем. Последний жаловался на плохое состояние и спрашивал, что делать, а Михаил Сергеевич советовал ему не терять надежды, все образуется[2062].

И только тогда, когда К.У. Черненко потерял способность передвигаться даже по комнате и ему понадобилась «каталка», утверждает В. В. Прибытков, «из Москвы срочно прибыли Чазов с Чечулиным». Осмотрев больного, они предложили поменять место отдыха[2063].

Однако, как позднее докладывал Евгений Иванович на заседании Политбюро, дело заключалось не просто в месте отдыха. Оказывается, у находившегося под неусыпным наблюдением врачей К.У. Черненко в разгар лета на юге страны была обнаружена «двусторонняя пневмония», т. е. запущенное воспаление легких[2064].

Нельзя не отметить, что Е.И. Чазов, который посвятил в своих воспоминаниях не одну страницу состоянию К.У. Черненко, не только полностью обошел стороной вопрос о пребывании Константина Устиновича в «Сосновом бору», но и сдвинул обострение его болезни с лета на осень 1984 г.[2065].

«Десять дней пребывания генсека в обстановке разреженного, холодного и влажного по вечерам горного воздуха, – писал

В. Легостаев, – сделали свое дело. Черненко был в экстренном порядке на носилках транспортирован из Кисловодска в Москву без шансов на выживание». «Вошел он туда своими ногами, – пишет В.А. Печенев, – а выносили его оттуда на носилках»[2066].

В связи с этим срочно был изготовлен эскалатор и в аэропорт Минвод направлен транспортный самолет «Ил-76». Едва подогнали его к борту самолета, как подвезли К.У. Черненко, два дюжих комитетчика буквально на руках поднесли к его трапу, включили эскалатор, и он поехал к люку[2067].

Предполагалось, что К.У. Черненко проведет на юге около месяца[2068]. Однако, по свидетельству Е.К. Лигачева, «…уже на шестой-седьмой день пребывания в Кисловодске здоровье Генерального секретаря резко ухудшилось»[2069]. Если верить В. Прибыткову, он пробыл в «Сосновом бору» «лишь десять дней»[2070]. По сведениям «Вашингтон пост», К.У. Черненко вернулся в Москву 7 августа[2071]. Следовательно, он провел на юге не 10, а около 20 дней.