Кто репрессировал в 30-х: Братья Берманы? Сталин? Или...

«Нечто весьма странное» — это если по какой-то причине не делать анализ, сделанный в предыдущей главе, если исключить причинно-следственную связь решений и событий. А «окруженное плотной завесой тайны» — непонятно, если не понимать, — почему Сталин с 1929 года, с периода жестокой коллективизации, неоднократно вводил режим строгой секретности, и почему, в отличие от других томов собрания сочинений Сталина, в 13-й вошли работы и некоторые приказы Сталина за 4 года, а не за один.

Обращаю внимание — инициатором нарушения Конституции, метода быстрого расстрела без суда выступил не прокурор и не нквэдист, а высокопоставленный член коммунистической партии, и коммунистическая партия во главе с её лидером приняла это трагическое решение.

По примеру «передовика» Эйхе с такой же просьбой к Сталину ревностно потянулись другие руководители республик, краёв и областей, ведь это давало максимальную власть на местах. И через три дня — 2 июля 1937 года Сталин, Политбюро разрешило всем первым секретарям ЦК нацкомпартий, обкомов и крайкомов применять этот метод, разрешили им расстреливать без суда и следствия людей.

Теперь это кровавое решение было преподнесено как инициатива сверху — ЦК ВКП(б) и Сталина: «ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину (после амнистии 1936 года — Р.К.) кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы были переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке».

Ещё раз подчеркну — вся реабилитация Вышинским, и естественно — Сталиным, с 1934 года многих репрессированных крестьян была перечеркнута, более того — это выглядело жестоким издевательством над многократно репрессированными крестьянами.

Со 2-го июля 1937 года начался самый ужасный этап периода репрессий 30-х годов, который советские историки по понятной причине назвали — «ежовщина», хотя не было бы ошибкой назвать этот период и «эйховщина» и «сталинщина». Эта кровавое решение 28 июня 1937 года и последующее аналогичное решение Политбюро от 2 июля 1937 года было прямым продолжением жестокой политики против многострадального крестьянства. В 1937 году на международной выставке в Париже была выставлена знаменитая скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница», колхозницы (и колхозники) из бывших крепких хозяев с июля 1937 года опять были в СССР в немилости, опале и репрессиях.

Это важное решение Сталина, приведшее к огромному количеству человеческих трагедий, Молотов в беседе с Чуевым объяснял следующим образом: «Сталин хотел, чтобы 1937 год стал продолжением революции в сложной международной обстановке».

И сталинист К. Романенко в своей книге, пытаясь оправдать Сталина, пишет: «И самым убедительным аргументом, вынудившим Сталина к осуществлению репрессий, стала война! А война, как считали древние, это — «последний довод». Она стала реальным событием летом, когда японские войска вторглись в Китай. Сталин не мог позволить, чтобы в стране, пусть даже гипотетически, существовала база для организации кулацких "партизанских отрядов". Он не вправе был оставить без внимания намерения оппозиции сдать японцам Дальний Восток».

Во-первых, здесь одного «военного» аргумента явно недостаточно; во-вторых, — не было никакой реальной связи между Бронштейном-Троцким и бывшими русскими и украинскими «кулаками», кроме общего недовольства Сталиным; в-третьих, — решение 28 июня было принято до нападения японских войск на Северо-Восточный Китай — оно произошло 7 июля 1937 года, и в-четвертых, — когда из-за одних «гипотетических» соображений расстреливают много невинных людей — это неправильно.

В этом роковом для крестьян постановлении Политбюро говорилось: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки вернулись в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности»; и Политбюро приказывало: «взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД».