Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

В голове начальника особого отдела сразу сложились все пазлы мозаики этого непростого вечера. Майор приказал вывести задержанного к капитану и взять с него показания. Затем вытащил из сейфа недавно полученное письмо и поднялся в кабинет секретной части штаба госпиталя. В секретке получил под роспись личное дело гвардии рядового Патрикеева, тут же полистал и нашёл листки лично написанного объяснения особистам мотострелкового полка. На каждом листке бумаги сверху было старательно выведено: «таварищу асабисту». И ещё майор Скворцов заметил, что рядовой Патрикеев очень увлечён знаком препинания в виде точки с запятой. Видимо школьнику Кузьме на уроках русского языка больше всех понравился именно этот отделительный непарный знак препинания. Точка с запятой присутствовала в каждом предложении пехотинца, даже в коротком из двух слов.

Вообще рядовой Патрикеев не любил сложные предложения, а вот точку с запятой, как знак препинания, очень уважал и ставил её везде, где мог. Начальнику особого отдела госпиталя Тойпиц даже не надо было назначать и проводить почерковедческую экспертизу. Автором сегодняшнего секретного сообщения был не кто иной, как боец 67 мотострелкового полка гвардии рядовой Патрикеев, больше известный из личного дела, как «разведчик Патя». Особист крепко задумался. Дело принимало неожиданный секретный оборот.

После посещения этим разведчиком Патей американского посольства в Восточном Берлине рядового Патрикеева изолировали от нормального армейского общества и оставили под надзор особого отдела госпиталя. Майор Скворцов лично принял под роспись и свою ответственность из рук в руки этого рядового от своего коллеги пехотинца. А сейчас получается, что этот поднадзорник разрабатывает и проводит целые оперативные операции прямо под носом у контрразведчиков госпиталя. Тут было о чём подумать... Майор Скворцов вначале решил по нормальному поговорить с рядовым Патрикеевым. Да и вообще, чем-то этот непростой солдат импонировал офицеру. Поэтому начальник особого отдела сам отправился в отделение лёгкой психиатрии.

Хотя время уже приближалось к отбою, всё отделение находилось в радостном, но нездоровом возбуждении. Конец дедовщине! Медсёстры тщетно пытались утихомирить своих пациентов успокаивающими таблетками и уговорами готовиться ко сну. Да куда там... Такие события, как побег старослужащих через подземелье и стремительный захват беглецов не каждый день возбуждали и так не совсем здоровую психику постояльцев этой лечебницы.

Один только старшина отделения был совершенно спокоен, и совсем не удивился, когда в палату зашла старшая медсестра Оксана в сопровождении начальника особого отдела госпиталя. Авторитет старшей медсестры был гораздо выше положения особиста в этом непростом обществе, и после её короткой команды: «Отбой» все разбрелись по кроватям. Особист только добавил к приказу старшей медсестры:

— А вас, Патрикеев, я попрошу остаться и пройти с нами.

В кабинете старшей медсестры контрразведчик вначале поинтересовался, не будет ли Кузьма против, если Оксана Олеговна изволит присутствовать при их разговоре. Рядовой с благодарностью взглянул на свою возлюбленную и согласно закивал головой. И тут майор Скворцов задал конкретный вопрос:

— Кузьма, и какой чёрт тебя понёс с танкистами в этот гитлеровский бункер?

Разведчик Патя сразу догадался, что от особого отдела госпиталя ничего не скрыть. Даже кодовое название своей сверхсекретной операции: «Бункер Гитлера». Вот так майор, совершенно не подозревая, попал прямо в глубину непростого подсознания юного разведчика. Гвардии рядовой Патрикеев всхлипнул, ещё раз посмотрел на старшую медсестру и принялся изливать душу матёрому контрразведчику. Вот только Кузьма ничего не сказал о своих чувствах к Оксане Олеговне и, как бы его не спрашивал особист госпиталя, рядовой так и не выдал место получения четырёх банок тушёнки.

Кузьма никогда не стучал на своих и умел хранить чужие тайны. Да и майор Скворцов особо не настаивал. Картина неудавшегося побега и так прояснилась. И ещё начальник особого отдела госпиталя ГСВГ окончательно убедился, что кроме него и начальника спецлечебницы никто не знает о прошлом разведчика Пати. Гвардии рядовой Патрикеев никому, даже Оксане, не выдал государственную тайну.

Особист ещё больше зауважал солдата и начал просчитывать дальнейший ход событий.

Дело в том, что как раз в эти дни в Особом отделе штаба армии проводилась московская проверка. И это оперативное дело с попыткой побега из части через фашистское подземелье было как нельзя кстати. Майор Скворцов был обязан доложить об этом ЧП своим командирам, и тем более одним из фигурантов оказался тот самый боец, посетивший американское посольство в Восточном Берлине. Ну что ещё можно было продемонстрировать московским проверяющим? И начальник Особого отдела штаба армии в это время ждал звонка и отмашку майора на завтрашнее прибытие в госпиталь вместе с проверяющими. Контрразведчик принял волевое решение и задал рядовому ещё один конкретный вопрос:

— Кузьма, а сам-то чего хочешь?