Кто служил в армии, в цирке не смеётся

— Ну вот, теперь порядок, — констатировал майор-пограничник и, повернувшись ко мне, распорядился, — Стой тут, Цеханович, сейчас отправим эшелон и поедешь с нами.

Полчаса спустя, рота с веселым гамом и шумом полезла в вагоны, а мне оставалось лишь с завистью смотреть на отъезжающих.

Начальник штаба вынес из вагона сумку с водкой и сожалеюще отдал её мне:

— Цеханович, забери обратно. Тебе она ещё пригодится.

Эшелон тронулся, громко лязгнув сцепкой и медленно уполз к границе, до которой здесь было восемьсот метров, а я сел с пограничниками в автобус и мы выехали из пограничной зоны.

— Товарищ майор, а что мне теперь делать? Как через границу перебираться? — Задал я вопрос.

Майор ободряюще улыбнулся:

— Цеханович, дуй на пересыльный пункт. Там тебя вобьют в группу солдат-отпускников, возвращающихся с отпуска в Германию и всё. Правда, тут ещё одна закавыка: к удостоверению личности надо иметь справку, что ты действительно служишь в своём полку с печатью полка… Деньги то есть?

— Есть, но эта справка займёт неделю времени минимум. А если, товарищ майор, перепечатать полностью список, поставить печати? А?

— Не советую. Ты пойми: мы тебя сейчас задерживать не будем, за незаконную попытку пересечения границы, но обязаны о тебе сообщить в штаб ГСВГ. Но за тебя здорово начальник штаба и комбат ходатайствовали, поэтому сообщать никуда не будем. Так что давай, всё по закону.

Пограничники уехали, а я остался один на улице. Постоял, подумал и решительно принял решение.

— Да ну их к чёрту… Будем пересекать.

Через полчаса я был снова на вокзале. Сдал в камеру хранения сумку с водкой и снова направился на товарную станцию. Мне снова здорово повезло. Только что подошёл новый эшелон, в котором оказался штаб очередного целинного батальона. Честно и откровенно рассказал начальнику штаба, командиру батальона свою историю и предложил свой вариант пересечения границы.

Начальник штаба и комбат переглянулись и командир батальона сказал:

— Ладно, знаем мы ваш полк. Давай, прапорщик, но только крутись сам.

Получив у начальника штаба один экземпляр списка, я быстро метнулся на пересыльный пункт. Нашёл кабинет со скучающей девицей лет двадцати семи и главное с печатной машинкой. Шаркнув ногой по полу, выдал кучу комплиментов и целый ряд ослепительных улыбок, вручил ей пару шоколадок и бутылку шампанского и попросил её перепечатать список в пяти экземплярах. Девушка оказалась покладистой и адекватной: мы раскупорили с ней шампанское и, попивая шипучий напиток, закусывая шоколадом и весело общаясь, в течение часа она оттарабанила наманикюренными пальчиками пять экземпляров списка. Чмокнув её от полноты чувств в щёку, я выскочил из кабинета, помахав на прощание рукой Кате, которая запьянев, жаждала продолжения знакомства, и помчался на станцию, по пути захватив из камеры хранения сумку с водкой.

Комбат с начальником штаба хмыкнули, но подписали список, пришлёпнув его печатью:

— Везёт тебе прапорщик на хороших людей. Иди, устраивайся в вагоне.

Половину бутылок водки я оставил в штабном вагоне, а с другой частью алкоголя направился в соседний вагон, где представился командиру роты. Последующие сутки прошли в сплошных хлопотах: я активно включился в перегрузку автомобильной техники с наших советских платформ на платформы европейского образца и так отработал, что заслужил удивлённую похвалу от командира батальона.

— Молодец, молодец, прапорщик… Здорово ты помог зампотеху батальона. Наши-то все сдохли и разбежались по Бресту, ну я с ними в полку разбираться буду. А ты молодец, недаром сразу понравился.

Мне была приятна похвала, да и как я мог по другому поступить. Люди проявили доверие ко мне, пошли навстречу в решении моей проблемы — и не помочь им, было бы просто свинством с моей стороны.

Знакомо лязгнули сцепки и наш эшелон потащили к границе. Я был спокоен, так как сумел узнать, что на границе проверять нас будут совершенно другая смена пограничников, которые меня не знали.

Эшелон остановился и по команде пограничников личный состав выстроился внизу насыпи для проверки. Около стола сгрудились несколько пограничников, старшим у которых был капитан в возрасте, начальник штаба и командир батальона. Со своего места в строю я спокойно наблюдал деловую суету вокруг стола и был спокоен — всё должно было прокатить. Но через минуту сердце болезненно сжалось, от того как пограничник приняв списки и медленно пролистав, сунул их обратно начальнику штаба и стал что-то возмущённо говорить. Начальник штаба в свою очередь с досадой плюнул на землю и стал обратно совать списки старшему от пограничников, что-то ему доказывая. Пограничник резко встал и, чересчур повысив голос, отчего до меня донёсся обрывок фразы:

— …если вы, товарищ майор, и дальше будете упорствовать, то я сейчас заверну ваш эшелон обратно…