Кто служил в армии, в цирке не смеётся

Мужчина расслабился, но продолжал недоверчиво смотреть на меня, а тут вмешалась женщина:

— А я, Боря, ещё на платформе так удивилась и даже немного испугалась, как он на меня смотрел. — Женщина вдруг заразительно засмеялась и кокетливо произнесла, — я уж подумала — Неужели, молодой прапорщик, в меня с первого взгляда влюбился?

Улыбнулся и её спутник. А я залез во внутренний карман кителя и достал удостоверение личности.

— Вот, посмотрите и имя у меня тоже Борис и вашу жену зовут как и мою — Валя, — я перелистнул несколько листков удостоверения в особых отметках показал штамм регистрации брака.

Мой тёзка неопределённо хмыкнул и вернул мне документ.

— Что, действительно, так похожа? — Недоверчиво спросил Борис.

— Как две капли… один в один. Только цвет глаз другой, и…, — я ещё раз критически посмотрел на молодую женщину, — и чуть, чуть выше. Если бы не эти моменты, которые вовремя остановили меня — драки и разборок было не избежать. Слава богу, обошлось. Вот бы позабавили окружающих…

Мало, помалу разговорились и по предложению тёзки мы отправились в привокзальный ресторан, где уже в непринуждённой обстановке, выпив, продолжили знакомство. Он был старшим лейтенантом с пятой воздушной армии с Польши и сейчас они конкретно ехали в отпуск. Приятно проведя с ними время, распрощался, пожелав удачи и счастья.

А через час, там же на вокзале, неожиданно встретил Игоря, с привлекательной молодой женщиной под ручку. Игорь обрадовался встрече и тут же поделился приятной новостью:

— Боря, только что встретил однополчанина с полка. Он в отпуск едет, он то и привёз мне новенькое удостоверение личности и справку с части. Так что сегодня гуляю, а завтра пойду сдаваться на пересыльный пункт. Пошли в ресторан отметим мою удачу.

Спутница Игоря механически улыбалась, слушая нашу жизнерадостную болтовню, но глаза у неё были грустные. В ресторане Марина, так она представилась мне, извинилась и ушла в туалетную комнату, а я кивнув ей в след, спросил:

— Местная?

Игорь сразу посерьёзнел и поглядел ей в след:

— Да, местная. Как приехал сюда, на второй день с ней случайно познакомился. Сейчас живу у неё. Мне она нравится, как женщина, гораздо лучше чем моя. Мягче характером, более тактична, как хозяйка хорошая. Знаешь, от неё прямо исходит женское, домашнее тепло, которое тебя прямо всего обволакивает. Любви у меня к ней нет…, — подумал и добавил, — по крайней мере сейчас. Но вот она влюбилась в меня. От этого испытываю капитальный дискомфорт.

— Про жену то сказал?

— Да, не скрывал. Знаешь, честно скажу, решил разводиться. Как приеду в часть, сразу буду оформлять развод. И если бы не был женат, то моментально сделал Марине предложение. Но, как говорится — Обжёгшись на молоке, дуешь на воду. Так и здесь. Надо прийти в себя. Я так ей честно и объяснил. Как это пошло и банально не звучит, но пришлось ей предложить испытать наши чувства временем. Но всё равно ощущаю себя в отношение к ней хреново — как будто подлость какую-то делаю.

— А жена как?

— Как, как? Я пока у родителей жил, она мне названивала постоянно. Игорь, мол, чего в жизни не бывает. Давай всё заново… Я исправлюсь… А я так думаю, что она притихнет месяца на два, а потом всё по новой начнётся. Такой характер как у неё, не переделывается. Да и пока без неё был, много передумал. Ни она меня, ни я её по настоящему и не любили. Мне она нравилась внешностью — эффектная штучка и в постели хороша. Её устраивала жизнь со мной в Германии и импортные шмотки. И, по правде сказать, мне она там не изменяла и за это ей отдельное спасибо.

Вернувшиеся Марина, со слегка покрасневшими глазами, прервала наш разговор и дальше пошла просто весёлая болтовня. Через час я тактично раскланялся и ушёл, понимая, что им есть о чём переговорить.

Поезд «Эрфурт-Брест» мягко толкнувшись сцепками вагонов, остановился перед платформой, где встречающих носильщиков было на порядок больше чем встречающих приехавших. Я тоже был в числе встречающих и как только началась высадка из вагонов, стал продвигаться от головы состава и шарить глазами по толпе пассажиров, пытаясь вычленить знакомое лицо и в середине поезда неожиданно наткнулся на Толика Пожидаева у кучи чемоданов, который активно вертел головой пытаясь определиться куда ему двигать.

— Толя, дружище…, — мы обнялись, как будто не виделись чёрт знает сколько и я засуетился вокруг товарища.

— Ну, их к чёрту, носильщиков. Только обдерут, давай помогу до камеры хранения вещи дотащить…, — подхватив здоровенные чемоданы, которые в шутку назывались «мечта оккупанта», какие-то сумки, баулы мы потащились в камеру хранения, продолжая общаться.

— Толя, ты что в отпуск едешь? Быстро…, быстро тебя отпустили…

Толик тяжело и горестно вздохнул:

— Нет, Боря. Уволили меня из армии за эту чёртову целину.

У меня даже чемоданы чуть из рук не выпали. Если Пожидаев доехал до Германии и его за херовую службу на целине уволили, то меня… В животе стало холодно и я поставил чемоданы на асфальт платформы.