Кто служил в армии, в цирке не смеётся

В канцелярии батареи рядовой Пыц, приложив руку к фуражке, браво доложил командиру батареи о самом факте увольнения и предложил сделать соответствующую запись в Штатно-должностной книге.

Дождавшись окончания записи, под нашими любопытными взглядами, обстоятельно сложил документы во внутренний карман парадного кителя, рядовой Пыц приложил руку к головному убору и рявкнул бравым голосом:

— До свидания товарищи офицеры.

Развернулся и ушёл не только с канцелярии, но и из казармы, сухо попрощавшись с внутренним нарядом, оставив в наших душах осадок. Всё-таки пришлось очень много с ним повозиться… Да какой там повозиться? Понянчиться, чтобы он за эти полтора года стал нормальным парнем. Ну, бог с тобой Володя Пыц.

Рядовой Кобылов Кобыл Кобылович

Майора Шаталова, которого менял на противотанковой батарее после Кубы, немного знал и до Кубы. Он и тогда квасил, а сейчас пил «по чёрному», поэтому его и увольняли с армии. Накануне я его выловил в городке в более-менее нормальном состоянии и он клятвенно обещал прийти и сдать батарею. Но не пришёл. А забегая вперёд, скажу — больше его и не видел. По большому счёту принимать то и нечего было. Кадрированный полк, такая же батарея 85 мм противотанковых пушек и один солдат, прослуживший полтора года — Дембель. Семь новеньких ЗИЛ-131, прямо с завода и чтобы их не разграбили, стояли они на складе РАВ, за колючей проволокой, так как своего бокса в батарее не было. Вернее он был. Его построили, и даже завели под крышу, но не достроили. Отсутствовали четверо ворот, не было пола и что самое хреновое половина пола составляло банальное болото, где утонув по кузов насмерть, сидело ещё два батарейных ЗИЛа, древние как гавно мамонта.

Всю недостачу вбил в акты приёма. Пошёл он на хрен. Пришёл бы на сдачу — всё бы решили, а так… Всё принял уже до обеда, а после него пошёл искать солдата Кобылова, который числился по штату.

Солдат в полку было человек шестьдесят. В основном это были танкисты, а остальные по одному, два человека на подразделения. Жили они в одном расположении, называемый танковый батальон. Зашёл и поинтересовался у внутреннего наряда, где тут рядовой Кобылов и его кровать.

Дежурный, вместе с нарядом сардонически посмеялись над наивностью нового командира батареи, но кровать показали. Обкоцанная, чуть ли не ржавая и погнутая. Наверно, самая херовая кровать дивизии, побывавшая под танком. Такое же рваное и замасленное одеяло, под которым не было простыней. Но для того чтобы постель не выделялась на общем фоне других кроватей, она была этим ветхим одеялом аккуратно заправлена и сверху лежала подушка в серой от грязи наволочке. Ну и такие же полотенца — лицевое и ножное. Разбитая тумбочка и облупленная табуретка, где на сколах запросто можно было посчитать многочисленные слои краски, за счёт которых она и стояла. Кровать была в самом дальнем углу, и поэтому, сливаясь с основным фоном, не выделялась.

— Понятно, а где сам солдат? Где мне его найти и как он выглядит? — Спросил сержанта, предполагая, что тот хотя бы временно к какому-то подразделению причислен и находится на работах. Дежурный снова глумливо ухмыльнулся, что меня здорово скребануло, но своё нарастающее раздражение задавил. Пока было не время ставить себя над этим сержантом. Ещё рано, а прекрасно зная реалия армейской жизни — думаю, что основная моя проверка «на вшивость» сегодня и произойдёт. Тем более, что я её ускорю. Инициативу надо брать в свои руки и напасть первым.

— Так всё же — Где рядовой Кобылов Кобыл Кобылович?

— Товарищ старший лейтенант, вы его не здесь ищите, а в парке. Он там уже три недели живёт. — Ядовито сообщил сержант, а я внимательно и многообещающе посмотрел на дежурного и также многообещающе сказал.

— Я ещё с тобой, сержант чуть по позже пообщаюсь…

Через полчаса про своего солдата знал всё. Честно сказать, ему не повезло со старым командиром батареи и с самого начала службы он был брошен и предоставлен самому себе. Как мне сказали физически развит, но не ощущая командирской поддержки и заботы, он быстро опустился и его почти зачмырили. Денежное довольствие не получал, потому что комбат пропивал эти несчастные 3 рубля 80 копеек. А последнее время полковые азера на него стали наезжать и он был вынужден уйти жить в парк, в полуразрушенный кунг от ГАЗ-66.

Я зашёл в финчасть и попросил бланк чистой денежной ведомости. Затем сходил на вещевой склад арт. полка, где наш полк стоял на довольствии. Складчиком был мой старый товарищ прапорщик Воробьёв.

— Толя, не в службу, а в дружбу. Мне надо полностью весь солдатский комплект — новенький. Начиная от портянок и кончая шинелью. Толя, ты меня знаешь — за мной не пропадёт. Да…, мне ещё нужен постельный комплект, тоже всё первой категории. Одеяло можно не первой, чтоб не выделялось из общего фона, а всё остальное первого…

— Боря, так ведь простыни, наволочки и полотенца первой категории выдаются только, когда молодой солдат приходит на службу…