Кто служил в армии, в цирке не смеётся

— А это что? — Я повернул линейку другой стороной и показал обычные сантиметровые деления и теперь солдат смотрел на них «как баран на новые ворота». Чтобы не натворить чего-нибудь непотребное, мигом выскочил из канцелярии и умотал к себе в полк. Успокоившись, с бутылкой коньяка, стараясь быть незаметным, только бы не столкнуться с навязанным мне дебилом, я пробрался в канцелярию сборов молодых солдат, где застал хорошо поддатого и очень весёлого Сергея Юрьевича.

— Борис Геннадьевич, садись. Есть повод нажраться, — Докторевич откуда то из-под стола достал ополовиненную бутылку коньяка и плеснул мне в кружку, а я с надеждой спросил.

— Убило что ли бойца или заболел тифом? Нет… Нет, Сергей Юрьевич, это слишком жестоко… Может, приехала эта артистка и забрала его служить в Москву? Во…, вот это как раз для него…, пусть там Москву и министерство обороны разваливает…

На мои умственные изыски Докторевич щурился загадочно и по доброму:

— Всё-то ты, Борис Геннадьевич, понимаешь правильно. Пусть живёт и живут другие. Слава те Господи, ты только ушёл, как за ним приехал целый полковник и увёз его служить в батальон охраны округа. Так что Министерству обороны повезло, а вот командиру батальона охраны — не очень. — Под такой оптимистический мажор я выставил на стол ещё одну бутылку коньяка. А с этих сборов мы подобрали хорошего солдата Селедкова, который был отличной заменой Лихачёву и Колчанову.

Рядовой Пыц

Рядовому Владимиру Пыц, повезло трижды: призвали его в армию последней партией, под самый Новый год. Избежал сборов молодого пополнения с бесконечно суматохой, зубрёжкой Уставов и нудными строевыми занятиями. Я уж не говорю про физические нагрузки, которые могли обрушиться на его неокрепший организм. И сразу попал к нам в батарею, где навечно был зачислен Герой Советского Союза старший лейтенант Борщик и куда специально отбирали личный состав. 90 % рядового состава были тоже молодые солдаты, призванные с родной деревни Героя и где их тщательно отбирали на общем собрании всем совхозом миллионером. И молодые сержанты, пришедшие с учебок, тоже показали себя добросовестными и порядочными. А ведь мог попасть в другие батареи, где наоборот до 70 % рядового состава были безмозглые азера, которые своим поведением чуть ли с гордостью подчёркивали — Мы спустились с гор за керосином, а нас забрали в армию…

А так пришёл, в течение трёх дней изучил в тепличных условиях основные положения Уставов, отстрелял из автомата контрольное упражнение, Присяга у Боевого Знамени части и покатилась рутинная служба. Парнишка вроде бы толковый, не дурак и ничего не предполагало, что у нас и у него могут возникнуть сложности и странности.

Как только он принял Присягу, так сразу же обратился с просьбой отпустить его в увольнение, чтобы позвонить маме и сообщить о данном факте. Ничего в этом особенного мы не видели и солдат в ближайшее воскресенье ушёл в город и вовремя вернулся. Прошло две недели, в течение которых Пыц добросовестно выполнял все свои обязанности и не имел нареканий со стороны сержантского состава, да и нашего. Но ровно через две недели после увольнения, солдат наотрез отказался идти в парк на занятия.

— Товарищ капитан, — бесстрашно заявил он в канцелярии командиру батареи капитану Беденко, — сейчас должны позвонить из строевой части и вызывать меня для оформления документов на досрочное увольнение из Армии.

— Какого увольнения? — Удивился не только комбат, но и мы присутствующие в канцелярии, — солдат, ты только призвался и тебе ещё трубить и трубить…

— Ни как нет, товарищ капитан, — безбашенно перебил комбата рядовой, — я у матери единственный кормилец. Сразу же, после Присяги, сообщил матери о её принятии и вот-вот из военкомата придут необходимые документы на увольнение.

В канцелярии повисла удивлённая тишина. Комбат крякнул, покрутил могучей шеей в тесном вороте рубашки и выдал решение:

— Ладно, разберёмся, а сейчас идёшь в парк на занятия. Позвонят, тебя оттуда вызовут…

Но не тут то было, солдат упёрся и наотрез отказался, твердя — что вот сейчас… Сейчас, в течение трёх минут позвонят… Чего он будет бегать из парка в казарму… Сразу оформится и на вокзал. Домой.

Был бы это солдат, прослуживший хотя бы год, да покрепче, Беденко особо бы не рассуждал. И солдат, потирая рукой либо задницу, либо челюсть с радостью, что ничего не сломано, убежал бы впереди подразделения в парк. Но перед нами стоял молоденький солдат, худенький, которого запросто можно было «перешибить соплёй».

— Шиза какая-то, — недовольно пробурчал комбат и пошёл звонить в строевую часть, а вернувшись удовлетворённо объявил, — рядовой Пыц, давай все эти мысли выкидывайте из головы и идите на занятие. В строевой части ничего не знают о тебе. Бред какой-то…

Но солдат залился слезами, сквозь которые всё твердил и твердил — Что если сейчас нету, то через десять минут документы придут.