Кто служил в армии, в цирке не смеётся

Через два месяца нашему полку передали тыловое КПП «Зелёное поле». Долго решали, как там организовать несение службы, так как личного состава было в обрез. Полк ежедневно выделял в полковой наряд 14 человек, да стоит 14, ещё человек пять различных писарей были освобождены от нарядов… Так что вроде бы наряд по КПП два человека, а ставить и менять ежедневно — некого. Подумали, подумали, да и поставили наших азеров, Мамедова и Истрафилова, дневальными по КПП, бессменно и на полгода. Мамедова поставили дежурным, а Истрафилова дневальным. Зенитный дивизион, которому навесили каменное здание КПП, провёл там небольшой косметический ремонт, мы оборудовали комнату отдыха под постоянное проживание и наши азера балбесы-балбесами, дальше закрутились сами, неплохо организовав там свой быт и существование. Раньше КПП «Зелёное поле» было практическим проходным двором, через которое можно было вывезти всё и завезти тоже. Но уже через месяц службы азера прочухали выгодность своего стратегического положения и стали эффективно им пользоваться. Изучили порядок оформления путевых листов: какие подписи и чьи там должны быть. Где расписывается начальник КТП, где зам по вооружению, а где водитель и старший машины. Скопировали подписи всех начальников КТП и зампотехов. И стали этим эффективно пользоваться, зная о том, что левые путёвки оформляют сами старшие, ставя левые подписи. Периодически я проверял житье-бытие. Так…, раз в неделю и уходил оттуда успокоенный. В помещении КПП и вокруг него всегда был порядок. Мамедов и Истрафилов на боевом посту, чистенькие, подшитые и подтянутые. Довольные жизнью. Уходил я всегда успокоенный, но как опытный военный знал: такая служба, такое вольное житьё всегда чревато и рано или поздно нарыв может лопнуть, причём в самый неожиданный момент и с таким вывертом, что воочию вспомнишь классическое высказывание поэта Некрасова — «Умом Россию не понять, аршином не измерить… В Россию можно только верить», а тут даже и не русские, а азербайджанцы. Рожи которых, с каждым моим посещением становились шире, лощёней и они уже вальяжно встречали меня. Истрафилов превратился в подобие круглого колобка, правда чёрного. А здоровяк Мамедов стал ещё шире. Кусок парка, где располагались недостроенные боксы моей батареи, бетонным забором вплотную примыкал к КПП «Зелёное поле» и я решил как-то сесть в засаду за забором и посмотреть — Как несут службу наши азербайджанские артиллеристы и чего они такие довольные?

Увиденное, весьма меня позабавило. Подъезжает автомобиль к воротам КПП и если этот автомобиль едет на занятие на Учебный центр, или различного рода машины технических служб и если там старшим сидит офицер, то эти машины пропускались беспрепятственно. Конечно, если они были забиты в наряд на выпуск машин. Если машины в наряде нет, дежурный по КПП рядовой Мамедов превращался в оловянного солдата, до мозга которого было невозможно достучаться — да и бесполезно в следствие не знания русского языка. Он стоял на вытяжку перед разгоряченным офицером и талдычил только одно — Нэт…, нэ пущу…, нэт наряде… И ведь не пускал.

Но другая картина происходила, если подъезжала машины тыловых служб. Особенно продовольственники и вещевики, а старшими там сидели прапорщики. Автомобиль подкатывал к воротом и ещё издалека начинал отчаянно гудеть сигналом, чтобы наряд по быстрее выпускал. Ноль эмоций. Через минуту безуспешного сигналинья из кабины грузно вываливался прапорщик и, зычно матерясь, устремлялся во внутрь КПП, где и происходило основное действие примерно по следующему сценарию.

— Ты чего, солдат, не выпускаешь? Сидишь тут…, жопой расщеперился. Давай, открывай ворота…, — орал багроволицый прапорщик.

— Ээээээ…, давай путёвка. Писать будим.

— Какая путёвка? Открывай на хер…

— Путёвка давай…

— Ёб… тв… Серёга, тащи сюда путёвку, — кричал прапорщик водителю, считая что таким образом он сэкономит время, сохранит свои нервные клетки и авторитет, не прерикаясь с солдатом.

Тут начиналась вторая фаза раскручивания старшего машины:

— Эээээ…, — долго и многозначительно тянул Мамедов.

— Спидометра нет…, — и водитель послушно записывал на путёвке показание спидометра, а прапорщик на обратной стороне путевого листа писал предполагаемый маршрут движения.

— Ну, что всё что ли? — Добродушно рокотал пожилой прапорщик, считая инцидент исчерпанным, — давай, записывай в свой журнал…

— Ээээээ…, понымаеш… Подпись командыра не правильный…, — это Мамедов показывал подпись зам по вооружения. И тут начинался самый увлекательный этап — этап торговли, в конце которого прапорщик выезжал в свою левую поездку, но за это он платил либо продуктами, либо вещами со склада.

В такой лафовой службе прошло почти полгода и справедливости ради, надо сказать, что они даже навели порядок в выезде машин через их КПП. Все прапорщики знали — либо ты выезжаешь с правильно оформленным листом, либо ты будешь платить. Или вообще не пустят.