Кто служил в армии, в цирке не смеётся

— Хм…, заманчиво. Двадцать тысяч рублей… По нынешним временам это ну очень хорошие деньги. Огромные деньги…, — я смотрел на подчинённого рассматривая эту проблему со многих точек зрения, опираясь на свои жизненные принципы, желания, суждения и предубеждения, и конечно учитывая определённые финансовые трудности, которые всё чаще и чаще начали затрагивать Армию.

И если по-честному говорить, отбросить определённые моральные аспекты, то никаких трудностей и рисков я тут не видел. Сразу, после летних лагерей, меня назначили старшим сборов приписников. Тридцать мужиков от 27 до 38 лет возраста, местные. Пришли на месячные сборы без особой охоты. Да и мне тоже валандаться с ними — желания никакого не было. Поэтому через неделю построил их, обрисовал свои военные проблемы, которые в основном заключались в недостроенном боксе. И предложил:

— Кто способен помочь в решении этой проблемы — того готов отпустить прямо сейчас домой и балдейте там до конца сборов. Только приедете в конце и заберёте документы о прохождении сборов…

Откликнулось аж десять желающих и расторопных «партизан». Через три дня у меня висели четверо ворот, на следующий день вовнутрь завезли крупный щебень и забутили болото, занимающее половину бокса. Потом ещё завезли щебень более мелкой фракции, раскидали его, приехал каток и всё это уплотнили так, что можно было уже без опаски загнать туда противотанковые установки и ГАЗ-66, в будке которого располагался тренажёр по пускам. С этим я немного повременил и через неделю, когда стали завозить асфальт на боксы первого и второго батальонов, себе тоже завёз. Даже до конца сборов сумел оставшимися «партизанами» ровно раскидать асфальт по щебню. А вот с катком, чтобы укатать асфальт, вышел казус. В батальонах асфальт закатали, а у меня не получилось. Пришлось мотаться по окрестностям и искать дорожников. Но вместо них нашёл брошенный на пустыре, недалеко от городка, семитонный каток. Несколько дней наблюдал за ним, ждал, когда объявится его хозяин, чтобы с ним договориться. Но всё было бесполезно. И тогда принял решение угнать каток и если его не хватятся оставить в полку. Договорился с танкистами, несколько канистр соляры, танковый аккумулятор, полчаса суматохи вокруг катка и он ровно затарахтел, пуская из выхлопной трубы сизые дымки сгоревшего топлива. Каток оказался исправным и бодро двинулся в сторону городка. Вот тут то и проявился его хозяин, который догнал нас с монтировкой в руке и здоровой злостью, практически у ворот городка.

— Вон того мужика не пускать за нами…, — отдал я приказ дневальным по центральному КПП, когда каток заехал в городок, а мужик с яростным рёвом бежал к воротам из каслинского литья. Дневальные на моё счастье оказались с развебата, чёткой подсечкой завалили мужика на асфальт и заломали руки. Я присел, у переставшего биться под разведчиками водителя катка, и участливо заговорил:

— Ну что ты, мужик, каток бросил? Я три дня его пас, пас, ожидая, когда появится хозяин. Починил его тебе, заправил солярой, а ты с монтировкой кидаешься… Нехорошо.

Небритый мужик, волком смотревший на меня, начал успокаиваться и оттаивать, видя, что его не пинают и разговаривают нормально.

— Отпустите меня. — Буркнул он.

— Отпущу, ещё тебе в каток соляры залью и аккумулятор дам. Правда, старенький, но это лето на нём отработать хватит. Да, ещё и налью… Мне твой каток всего-то на час и нужен. Вот сейчас отпустим тебя и ты мне в боксе асфальт закатаешь. Договорились?

Мужик профессионально закатал пол и я рассчитался по-честному.

Бокс мой стоял в самом дальнем углу парка полка и в него можно было незаметно, через забор у КПП «Зелёное поле», попасть к боксу. А там закрылся внутри и занимайся, сколько тебе влезет. Можно проводить техническую подготовку, специальную. Тренироваться в развёртывании переносной установки 9П135 — места в боксе хватало. Часами сидеть в тренажёре и делать, тренироваться, в сотнях пусков до опупения и никто туда не придёт с проверкой. Получить свои, честно заработанные 20 000 рублей и всё это добросовестно забыть. Но вот как раз слово «Честно» и не вписывалось в мои жизненные принципы и приоритеты.

Прослужив на срочной службе и оставшись потом в Армии, у меня сложилось чёткая система взглядов и отношений на те народы, представители которых меня окружали. Так и в отношениях к Армении, Грузии и Азербайджану. На первое место по положительному отношению как к нации ставил Грузин. Нравились солдаты-грузины мне своей обстоятельностью и добродушием. На второе место — Армян. А вот Азербайджанцы, на фоне дружелюбных и адекватных грузин и армян, гляделись дикими, неуправляемыми и без культурными. Не маловажно и то, что азербайджанцы первыми начали наезжать на армян, проживающих в Азербайджане, устраивая армянские погромы. И сейчас, обучая азербайджанских боевиков, за эти отличные деньги я могу плюнуть на свой жизненный опыт, приоритеты и принципы, за которые я сам себя и уважаю.

После недолгого молчания, решительно произнёс: