Кто служил в армии, в цирке не смеётся

Подчинённый задумался, а я не мешал ему думать, справедливо считая, что размышления идут сейчас в нужном, в положительном направлении, когда происходит переоценка своего прошлого и намечаются уже правильные выводы и пути выхода из создавшегося положения. Но, оказывается, жестоко ошибался. Груза принял решение и совершенно не то.

— Хорошо, — сержант встрепенулся, — мы играем и дальше по-честному, товарищ капитан?

— Груза, а когда я повёл себя нечестно по отношению к тебе?

— Ладно, у меня есть запасной вариант. Тогда я поступлю следующим образом. Через три дня командир дивизии проводит строевой смотр и я там заявлю генералу о том, что вы не хотите меня увольнять. Товарищ капитан, только без обид…, мы ж по-честному… в открытую играем, — подъитожил сержант, обеспокоенно ожидая реакцию на свой ход.

— Какие обиды? Это твоё право заявить на строевом смотре всё что угодно. Заявляй, но тоже по-честному…

Сержант оживился и тут же стал выстраивать свою линию поведения на строевом смотре:

— Товарищ капитан — Всё будет нормально. Вот смотрите, что я скажу генералу. Да, товарищ генерал, прослужил в Челябинском автомобильном училище три года. Да, отчислен оттуда за нарушение воинской дисциплины и был переведён служить сюда. Но всё-таки я отслужил три года, товарищ генерал, и по положению о прохождении службы я должен был уволен. Тем более знаю, что в противотанковой батарее уже проходили такие же отчисленные из училищ курсанты и они были командиром батареи уволены в первые десять дней. Я прослужил в батарее уже почти три месяца и не понимаю — Почему меня командир батареи не увольняет? Ну как, товарищ капитан, и вас не очернил и в тоже время вам придётся дать аргументированный ответ.

Я смотрел на своего подчинённого и молчал, крутя в пальцах ручку, а Груза моё молчание принимал за растерянность и считал, что загнал меня в угол, поэтому решил додавить.

— Товарищ капитан, я вот поставил себя на ваше место и пытался представить, а что я, если был бы командиром батареи, могу ответить командиру дивизии после такого заявления подчинённого. И знаете — НИЧЕГО… Я не мог найти ни одного аргумента против трёх лет реальной моей службы. Я бы чувствовал себя довольно неприятно перед генералом. Так может мы не будем доводить до такой ситуации? Давайте лучше другие варианты продумаем…

— Да…, Груза…, молодец. Есть у тебя мозги и хорошие. Если бы тебе дисциплинку подтянуть, хороший из тебя командир получился — грамотный и умный. Хочу только тебе подсказать такой нюансик, чтобы ты не влетел на ответку комдива — ты особо не напирай, что в училище служил три года. Ты там УЧИЛСЯ. Генерал всё-таки общевойсковое, командное училище кончал, где их в отличие от тебя дрочили, а не техническое и ты его можешь этим обидеть. Так что над формулировочками всё-таки поработай, чтобы впросак не влететь. Ну… а остальное, — я приподнялся со стула, демонстративно и внимательно посмотрев за спину сержанта, и Груза невольно тоже оглянулся и глянул в пустоту канцелярии. А я, поглядев ещё и за свою спину, удовлетворённо опустился обратно на стул.

— Вот, товарищ сержант, посмотри за мою спину и посмотри за свою, после чего скажи — Кого ты там видишь?

Груза недоумённо хмыкнул, бросил взгляд за мою спину и обернулся назад, потом вопрошающе воззрился на меня.

— Груза, ты что не видишь? Ну, ты и даёшь… Я вижу, а ты не видишь…, — я в деланно— изумлённом жесте развёл руки.

Сержант опять оглянулся и несколько секунд тупо оглядывал пустую канцелярию и снова озадаченно уставился на меня:

— Я не понял, товарищ капитан — Кого я должен там увидеть?

— Ты что — идиот что ли? Ладно, ты за собой не видишь, но за мной то, — я повернулся назад и медленным взглядом с ног до головы осмотрел стоящего, — ну стоит же… Ты дурака из себя не строй, сержант…

У Грузы в глазах плеснул лёгкий испуг, наверно за мой рассудок, посчитав, что я из-за всех этих передряг «слегка съехал с катушек». Помолчав с секунду, подчинённый осторожно спросил:

— Товарищ капитан, а у вас с головой не то во или… то во? Всё в порядке?

— Не ссыыы…, всё в порядке, но раз ты не понимаешь, то придётся растолковать как несмышлёнушу, — я опять оглянулся назад и небрежным взмахом руки от пола и до потолка показал высоту стоящего, — Груза, ты погляди какой он огромный и высокий. Он же прямо нависает надо мной… — Мой жизненный и военный опыт… И ты думаешь, что он не подскажет мне, что ответить генералу? Сынок, ты за меня не бойся, я то отвечу и так отвечу, что забоишься ты со своим маленьким, плюгавеньким опытом, которого даже из-за спинки стула не видно. Так что разрешаю тебе заявить, что угодно. А насчёт курсантов — да, были и увольнял их мигом, потому что они были нормальными парнями, со взрослыми мыслями, а не детскими как у тебя. И уволить тебя сейчас или через месяц — это моё право и тут даже командир дивизии не вправе мне приказать…